Окаянная сила (фрагмент)
Шрифт:
– Вот как плывешь - не видела, врать не стану, - сообщила Рязанка.– А в том большом городе побываешь непременно и жить в нем будешь, и немалое время проживешь. Будут тебе предлагать ехать оттуда сушей - не соглашайся. Твоя дорожка по воде ляжет... И еще видела - некий муж, лицо бритое, усы черные, глаза соколиные, брови соболиные... Хорош, Аленушка, до чего хорош! Судьба тебе с ним встретиться!
– Так ведь немец, небось...–
– Не твой то суженый, - Рязанка вдруг помрачнела.
– Ан мой!
Ведунья спорить не стала, только вздохнула.
– Видела я иного мужа, почтенных лет, дородного, тоже бритого, в черном бархате. У того мужа бровь надвое рассечена, как бы три брови на лице получилось. Вот он и будет твой главный помощник, ему доверяйся. И, сколько бы ждать ни велел, жди! И, куда бы ни позвал, иди за ним! Только через него бел-горюч камень Алатырь к тебе придет.
– Троебровый, говоришь...– Алена задумалась.– Ну что же, деньги на дорогу у меня есть, тебе на прожитье оставлю, не пропадем. Куда идти-то, через какие ворота?
– Все я разведала, - сказала Степанида.– Как стемнеет, к верным людям тебя поведу. Они молятся на старый лад, крестятся двоеперстным сложеньем. А тем, которым здесь жить стало невмоготу, бежать помогают. Для того и остались, чтобы помогать. Как они о вере заговорят - ты нишкни, только головой кивай.
Рязанка прищурила одинокое око и добавила язвительно:
– У тебя это ладно получается.
Алена покосилась на нее и надулась. Ох, не раз была ловлена она на том, что слушает Степанидины поученья, напустив на личико понимание, а как спросить ее, о чем шла речь, - так молчит, поскольку изначала двух-трех слов не поняла, а далее перебивать наставницу неловко было.
И не за то ругала ее Степанида, что притворствует, а за то, что нет в ней подлинного любопытства к ведовским делам.
– Опозоришься ты однажды да и меня опозоришь!..– повторяла она.
Но на сей раз ведунья не стала ворошить старое.
– Все, что они скажут, выслушай, согласись, покорись. Да и я тебе что надо намекну. Потом ночевать там останешься, с их бабами да девками подружишься. Поживешь, привыкнешь. Тебе с ними из Москвы уходить, идти лесами, неторопливо, потаенно. Они тебя до своих сел доведут - есть места, где они не скитами, а целыми селами живут, и дотуда нашему государю не дотянуться, потому как земли то свейские, те самые. А там уж ты от
– А там тоже по-русски говорят?– вспомнив лопотанье девок в Немецкой слободе, спросила Алена.
Степанида задумалась.
– Кабы не по-чухонски...– пробормотала она.– Или по-свейски? Но коли нужно будет - уразумеешь! Господь уменья пошлет. Да и я над тобой пошепчу. Ничего - справишься! Будет у тебя с собой камня-Алатыря малый осколочек. Тот, что у Кореленки в укладке отыскался. Хоть и порченый, однако в пути поможет. Я порчу-то с него три рассветные зари снимала... Говорила с ним - вроде слышал он меня. Мы его в лоскуток увяжем и на шею тебе повесим, заместо ладонки. Как Алатырь близко будет - ты поймешь. И чует мое сердце, что за деньги тот камень ты не выручишь, иным путем добывать придется...
– Красть?– изумилась Алена.
– А и украдешь - так потом грех замолишь... Во сне-то вещем у тебя все сбылось. И не жалей времени! Хоть год, хоть два пространствуй - а камень добудь. Без него проклятья не отделаем. Ох, сильное же попалось... Как это на тебе все сошлось - и проклятье, и наследство Кореленкино? Одно на одно - как коса на камень, гляди - искры бы не полетели...
Степанида вздохнула.
– Уходить бы тебе отселе поскорее, - прямо сказала она.– Думаешь, не знаю я, какие ты чары над иголкой сотворила? Алена! Коли Кореленка при себе ту иголку держать не захотела, а Даниле Быку на сохраненье отдала, то, видно, знала она, что делала? Как ты полагаешь? Стало быть, уйдешь ты от праведников там, где про реку прослышишь, Двиной зовется.
– Так это я, выходит, к Архангельску с ними пойду?– Алена даже растерялась, Архангельск был до того далеко - казалось, царствие небесное, и то ближе.– Какие ж там свейские земли? Нашего ж государя!
– Да нет, в другую сторону. Две реки с таким именем текут, и одна в Белое море впадает, а другая - в то, что ранее Алатырским прозывалось - разумеешь? И по той реке плоты и струги идут. А в устье город стоит, я тебе о нем уж толковала. И в том городе ты про камень-Алатырь прознаешь.
– Собираться буду, - подумав, сказала Алена.– Путь-то, видать, неблизкий. Как ты полагаешь - не добежать ли до Успенья Богородицы, не заказать ли молебен?
– А что - Божье благословеньице лишним не бывает!– одобрила Рязанка.
* * *