Океан: Черные крылья печали
Шрифт:
Леопольдо обрадовался, когда услышал от Ангелики, что с жильем в Милане проблемы у них уже нет, но обрадовался он еще больше, когда узнал, что синьор Ломбарди, тот самый друг отца Ангелики, у которого имелась своя юридическая фирма, готов взять Леопольдо на работу. Отсутствие для Леопольдо каких-либо хлопот, связанных с поиском квартиры и работы в Милане окончательно прогнали из его сердца грусть и печаль, и теперь дня отъезда он ждал даже с нетерпением.
День отъезда наступил в субботу 4-го августа 2012 года. На улице было жарко. Даже небольшой ветерок, трепавший зеленые листья на деревьях с раннего утра, оказался не в силах что-либо поделать с жарой. В этот день Леопольдо, ведомый чувством нетерпения, охватившим его накануне, проснулся рано,
Леопольдо успел собрать только одну сумку, когда пришла Паола Витале с мужем, чтобы проводить сына. Паола Витале, казалось, смирилась с отъездом сына, была улыбчивой и веселой. С собой женщина принесла целую сумку всевозможных вкусностей, которые она приготовила сыну в дорогу. Глядя на эту сумку, можно было подумать, что дорога от Ареццо до Милана занимает по меньшей мере неделю, в то время как на самом деле вся поездка вряд ли превысит пять часов езды на машине.
Когда на часах стукнуло десять, Леопольдо проверил сумки на предмет того, ничего ли не забыл – документы, в том числе удостоверение личности, права и деньги, самое основное, были на месте; попрощался с родителями, пообещав приезжать в Ареццо хотя бы раз в месяц, и вышел из квартиры. Полчаса спустя он уже катил по трассе на север в сторону Флоренции, откуда его путь пролегал дальше на север через Модену, Парму, Пьяченцу к самому Милану, северной столице Италии.
Поездка до Милана прошла без происшествий и заняла немногим более четырех часов. Уже на подъезде к городу Леопольдо почувствовал душевный подъем от осознания того, что еще немного, и он увидит Ангелику, по которой очень соскучился. Его губы жаждали встречи с ее губами, руки мечтали прижать дорогое тело к груди, а глаза – все смотреть и смотреть в любимые глаза.
Леопольдо набрал номер мобильного Ангелики. Секунды, казалось, перетекли в минуты, а минуты – в часы, когда девушка, наконец, ответила на вызов.
– Почему так долго? – хотел спросить Леопольдо, почувствовав недовольство. Но едва услышал звонкий голос Ангелики, напрочь забыл о недовольстве, обратился вслух, ловя каждое слово девушки, наслаждаясь веселыми нотками в ее журчащем как ручей голосе.
Услышав, что Леопольдо уже под Миланом, Ангелика предложила ему ехать прямо к ее родителям, где она находилась в эти минуты. Недовольство снова посетило Леопольдо. Он хотел как можно скорее очутиться в их с Ангеликой квартире, так как устал с дороги и мечтал забраться под душ, чтобы смыть с себя пот и пыль дороги, но теперь ему пришлось на ходу менять планы, чего Леопольдо никогда не любил делать. Между тем выбирать не приходилось, ключей от квартиры у него все равно не было, да и желание увидеть Ангелику перевешивало любое другое.
Родители Ангелики жили на Виа Дерна. Леопольдо знал, где это, так как не раз приезжал вместе с Ангеликой к ним в гости, поэтому помощь приемника GPS ему не понадобилась.
Шум большого города обрушился на Леопольдо, едва он въехал в Милан. Несмотря на то, что был выходной день, городские улицы были переполнены машинами и людьми, что удивило Леопольдо, так как на дворе был август, пора отпусков. Леопольдо, привыкший к уюту и тишине маленького городка, с неприязнью смотрел на Милан, раскинувшийся перед ним огромным океаном бетонных конструкций, стекла и кирпича. Несмотря на всю его помпезность, Милан выглядел серым и холодным, и какая-то часть этой серости, должно быть, передалась душе Леопольдо, так как все время, что осталось до дома, в котором жили родители Ангелики, он ехал нахмуренным, как небо перед грозой. Милан никогда не нравился Леопольдо. Слишком много в нем и его жителях было пафоса и тщеславия. Оставляя позади улицу за улицей, Леопольдо в который раз думал о том, что если бы Ангелика не решила вернуться в Милан,
Леопольдо оставил машину на стоянке, а сам поднялся на третий этаж одного из домов на Виа Дерна, остановился перед массивной деревянной дверью и вдавил палец в кнопку звонка. Заливистая трель послышалась по ту сторону двери. Через секунду-другую дверь открылась, и на пороге появилась Ангелика в джинсах и коротком топе, настолько коротком, что живот девушки был оголен.
Улыбка появилась на губах Леопольдо при виде Ангелики.
– Наконец-то, – сказал он, сделал шаг, обнял Ангелику и прижался губами к ее губам. – Я так соскучился, – не выпуская девушку из рук, прошептал Леопольдо ей на ухо.
– Очень соскучился? – Ангелика отстранилась на мгновение, чтобы взглянуть Леопольдо в глаза, затем обвила его за шею, прижалась грудью к его груди и поцеловала.
– Леопольдо! – как ни хотел Леопольдо отпускать Ангелику, ему пришлось это сделать, когда за спиной девушки возникла синьора Моретти, мама Ангелики. Среднего роста, с глазами и фигурой не хуже, чем у дочери, синьора Моретти, в девичестве Слесаренко, выгодно отличалась от итальянок. Леопольдо в который раз поймал себя на мысли, что если бы не влюбился в Ангелику, тогда влюбился бы в ее мать, даже несмотря на то, что синьора Моретти была старше Леопольдо на целых, как минимум, двадцать лет.
– Синьора Моретти, – улыбнулся Леопольдо, меняя объятия с объятий Ангелики на объятия и легкий поцелуй в щеку ее матери. – С каждым днем вы становитесь все краше. Уверен, синьору Моретти приходится ежеминутно отгонять от вас ухажеров.
– Спасибо, милый. Рада тебя видеть. Как хорошо, что теперь вы с Ангеликой будете жить в Милане… Не стой на пороге, заходи в квартиру, – синьора Моретти закрыла за Леопольдо входную дверь и повела его в залу, обставленную, по мнению Леопольдо, на удивление бедно. В отличие от зал, присущих квартирам и домам семей из итальянского среднего класса, обстановка в квартире семьи Моретти была далекой от помпезности и роскоши, ее можно было даже назвать минималистической, а то и спартанской. Единственную роскошь в обстановку вносили картины на стенах и особенно цветы. Вот последних, действительно, было очень много. По мнению Леопольдо, синьора Моретти по части цветоводства перещеголяла любую среднестатистическую итальянскую семью. Горшки с цветами стояли на полу и подоконниках, висели на стенах и устилали балконы, возможно именно поэтому цветов было много и в квартире Леопольдо; как-никак, а Ангелика большую часть собственной жизни прожила именно в этой квартире.
Едва Леопольдо переступил порог залы, как ему в ноги бросился Мурзик, кот с совершенно не итальянской кличкой. Мурзик был сиамцем, у которого были черными мордочка, хвост и лапы. Все остальное у Мурзика было грязно-белым.
– Привет, Мурзик. Я тоже тебя рад видеть, – Леопольдо наклонился и почесал кота за ухом. – А где синьор Моретти?
– Антонио уехал с друзьями на рыбалку, – ответила синьора Моретти, присаживаясь на край дивана. – Ближе к вечеру обещал вернуться… Рассказывай, как доехал? Устал?
– Ну, еще сто километров без остановок мне осилить было бы уже трудно, – Леопольдо сел на диван рядом с синьорой Моретти, Ангелика расположилась сразу за ним, уложила ладони на плечо Леопольдо, сверху уперлась подбородком. – Немного глаза болят, а так со мной полный порядок.
– Очень хорошо, тогда сейчас будем обедать. Мы с Ангеликой не стали кушать, решили подождать тебя… До сих пор не могу поверить, Леопольдо, что ты решился на переезд в Милан. Зная о твоей любви к усидчивости в это действительно трудно поверить. Помнишь, как ты говорил в последний ваш с Ангеликой приезд в Милан, что Милан – это последнее место на Земле, где ты хотел бы жить?