Океан и кораблик
Шрифт:
Но Сережа внес коррективы:
– Ее отец наладчик. Герой Социалистического Труда. Депутат Моссовета. Был делегатом Двадцать второго съезда партии.
– Странно,- пробормотала Аннета Георгиевна.
Мне показали все "игрушки" Сережи: магнитофон, киноаппарат, японский транзистор. И отпустили с миром.
– Она же совсем ребенок!
– услышала я возглас Аннеты Георгиевны, уходя.- Какая тут может быть дружба?
Я целиком и полностью была с ней согласна. Семиклассница - и выпускник, который летом будет сдавать в университет!
Квартира у Сережи отличная.
В столовой был так пышно сервирован стол, что я, поеживаясь, спросила, не ждут ли они гостей? Оказалось, это все в мою честь. Аннета Георгиевна была одета в блестящие синие брюки и такую же жилетку. Руки у нее еще красивые, тонкие, но зато наметился второй подбородок. Лицо красивое, властное, с низким лбом. Поскольку она доктор наук, значит, действительно дело не в величине лба, а в количестве извилин. У нее, должно быть, очень много извилин!..
Сели за стол. Я попробовала кетовой икры, вкус которой уже забыла, и еще всякой вкусноты. Сережа был тихий-тихий и почти ничего не ел. Арсений Петрович мне заговорщически подмигнул.
Говорили о театре, о литературных новинках, о моей работе и планах на будущее. Аннета Георгиевна меня явно прощупывала. Выпили по бокалу шампанского - за окончание мною техникума, хотя в этой семье техникум за образование отнюдь не считали.
– Тяжело тебе, наверно, было работать и учиться?
– обратилась ко мне Аннета Георгиевна.
– Не легко, конечно, но все уже в прошлом...
– Какими же профессиями ты располагаешь на сегодня?
– Слесарь-наладчик... Метеоролог-наблюдатель. Радист. Повар.
– Как, и повар?
– улыбнулась Аннета Георгиевна.
– Моя мачеха, изумительная кулинарка, с детства приучала меня готовить. А потом я проходила стажировку у шеф-повара ресторана.
– Какая странная девочка! Зачем тебе столько специальностей?
– Ну... Работая слесарем, я зарабатывала на жизнь. А остальное... Метеорологу не мешает знать морзянку. В экспедиции может пригодиться. Так же, как и умение готовить. Вдруг заболеет радист или повар?
– А-а. Да.
Аннета Георгиевна недовольно взглянула на мужа и сына:
– Шли бы вы к себе. А мы здесь без вас поговорили бы с Марфенькой.
– Нет, дорогая, я догадываюсь, о чем ты собираешься с нею говорить,сказал Арсений Петрович,- и желаю присутствовать. Да-с!
И он поудобнее уселся в кресле, вытянув длинные ноги... Сережа прикорнул в уголке дивана, даже глаза закрыл, сделав вид, что дремлет. Он тоже не собирался уходить.
Аннета Георгиевна некоторое время молча разглядывала меня. Я поняла, о чем она думала: что он в ней нашел, мой сын? Ни красоты, ни особого ума, ни женского обаяния. И одеться даже не умеет... Но... вся надежда на нее... на эту чужую и не слишком симпатичную девушку.
– А дальше ты думаешь учиться?
– поинтересовалась она.
– Непременно. Только заочно.
– И куда же ты хочешь поступать?
– Я хотела бы со временем стать океанологом. Аннета Георгиевна удивленно пожала плечами:
–
– Мне кажется, самое большое счастье на земле - это быть океанологом. Работать на научно-исследовательском судне в океане... Есть такие суда: "Витязь", "Дмитрий Менделеев", "Дельфин"... В XXI веке океанология выйдет на первое место, потому что спасение человечества от перенаселения, от голода в океане. Там будут строить плавучие города дивной красоты.
– Человечество будет обживать другие планеты,- заметил, сразу оживившись, Сережа.
– Знаю, "и на Марсе будут яблони цвести". Но пока там создадут атмосферу, растительность, человечество выручит океан. Сначала мы будем обживать океан, а лишь затем Луну, Марс, Юпитер...
– Юпитер... Надо сначала владеть гравитацией,- возразил мне Сережа,- к тому же...
– Марфенька, я попрошу тебя выслушать меня не перебивая,- обратилась Аннета Георгиевна ко мне.
– Я слушаю, Аннета Георгиевна!
– Мой сын любит тебя, это известно мне давно. Он не раз просил тебя быть его женой. Знаю, ты отказывала. Ты славная девушка. Сережа много говорил мне о тебе. У тебя нет ни отца, ни матери, никого, кто дал бы тебе добрый совет. Защитил бы тебя...
"От кого, интересно?" - подумала я.
– Нелегкая ждет тебя жизнь. Это ужасное распределение... на Камчатку. Знаю я, какие люди на Севере. На твоем пути может встретиться всякий сброд, даже преступники. Такая юная, наивная - одна во всем мире. Если ты выйдешь замуж за Сергея... не перебивай, прошу тебя, сначала дослушай... Ты останешься в Москве, поступишь в институт. Сережа тоже вернется в университет... Я поставлю ему это условием. Его восстановят - у него же были одни пятерки! Вы оба будете учиться. Мы дадим вам лучшую комнату. Мебель берите какую хотите. Пожалуйста! Это, конечно, для вас неважно. Оба романтики, фантазеры. Но - учиться! Учиться в университете, в столице, живя в центре города на всем готовом... Марфенька, девочка моя, неужели ты предпочтешь замужеству... Камчатку? А?
Я, кажется, покраснела - стало жарко щекам,- но не отвела глаз от ее испытующего взгляда.
– Сережа славный, добрый, он мой друг. Но я ведь не влюблена в него! Как же можно выходить замуж без любви? Это нехорошо.
– Начиталась! Времена Ромео и Джульетты давно миновали. Ты, Марфенька, очень несовременна.
– Но как же... Значит, вы... Неужели вы сами... выходили замуж без любви?
– я запнулась.
Теперь, как ни странно, покраснела Аннета Георгиевна. Арсений Петрович засмеялся.
Сережина мама еще минут пятнадцать убеждала меня. Потом умолкла. Ей надоело. Может быть, она рассердилась? Белое ухоженное лицо ее порозовело.
Заговорил Арсений Петрович. Стал рассказывать о директоре океанской экспериментальной станции, куда я получила назначение, Ренате Алексеевне Щегловой.
– Интересная, талантливая, глубоко порядочная женщина. Крупный ученый. Я не раз встречался с ней и беседовал о проблемах Севера, об океане.
– Крупный ученый,- фыркнула Аннета Георгиевна,- живет в каком-то глухом поселке, заведует захудалой станцией!