Океан Надежд. Весна перемен

Бер Игорь М.

– Они что, убили бы меня?!

– Убить бы не убили, но отношение к тебе изменилось бы радикально. Нас бы попросили покинуть Фаржэ немедленно.

– Губернатор заступился бы за нас.

– Губернатор первым бы закрыл перед нами двери своего дома.
– Марк даже встряхнул Кевин, схватив его за плечи, чтобы слова лучше запечатлелись в памяти Кевина. Их лица, на которых плясали тени от листьев деревьев, находились совсем близко друг от друга, от чего Кевин впервые обратил внимание, насколько глубоки глаза Марка, в них словно поместилось целое море или даже океан. Странно ярко-синие глаза друга

всегда ему казались выразительными, но такой силы в них он раньше не замечал.

Линин догнала их, но не стала приближаться, предпочтя оставаться в сторонке и тихо слушать их разговор.

– Эти люди слишком серьезно относятся к ярмарочным дарам, - продолжил Марк.
– Для них магические дары - это благословения самого Океана Надежд и если ты откажешься от своего дара - это значит, что ты оказываешься от их веры и больше того - смеешься над ней.

– Я смогу им объяснить причину отказа!
– настаивал на своем Кевин.

– Каким образом? Сказав им правду?!

– Но у нас есть секреты, Марк, которые не стоит оглашать каждому встречному. А у нас впереди очень долгий путь!

– Я знаю, - кивнул Марк.
– В твоем случае это даже опасно говорить только правду.

– И что же нам делать?

– После ярмарки мы пожалуем в гости к Эрстану и уже без посторонних мы попытаемся объяснить ему все сложность нашей ситуации. Если понадобиться, мы расскажем ему всю правду.

– Ты думаешь, он не знает, кто я такой? Наверняка он специально вручил мне именно этот дар. Я не удивлюсь, если он подстроил мою победу в турнире!
– не скрывая своего гнева, произнес Кевин, сжав ладони в кулак.

– Сомневаюсь. В Фаржэ нет место интригам и обману. Так же я сомневаюсь, что ему известно что-либо о твоем происхождении.

– От чего же? Ведь его сын Артур знал, что я не из этого Мира.

– Возможно, знание Мэджика Шайна правды о тебе, не имело никакого отношения к его магическим способностям.

– Что ты хочешь этим сказать?

Марк не ответил на его последний вопрос. Линин осторожно приблизилась к ним и опустила свою ладонь на плечо Нолана.

– Я уверена, что волшебник Эрстан войдет в наше положение и избавит тебя от дара правды.

Кевину хотелось верить ее словам больше чем во что-либо за последние дни.3.

С началом сумерек, когда все призовые дары были разыграны, а танцы и веселья начали утихать, Кевин решил поговорить с губернатором о своем выигрыше.

– Разве ты не рад?
– удивился Фернандо Блу.

– Всегда говорить правду - это великолепный дар, если только ты собираешься прожить всю оставшуюся жизнь в одной из губерний Фаржэ, - ответил Кевин, надеясь, что его слова будут правильно восприняты губернатором Диллема.
– Но, к сожалению меня ждет дорога, и я не могу долго оставаться в Фаржэ. А за приделами вашего объединения люди не столь благодушны и отзывчивы. Иногда просто приходиться говорить неправду ради собственного блага и ради блага тех, кто идет с тобой рядом.

Губернатор молча слушал его уставившись в пол и сжав губы. Казалось, он был категорически не согласен с предоставленными Кевином доводами.

– Говорить только правду - великий дар, - уверенный в собственных словах, изрек губернатор.
– В мире стало бы гораздо проще и приятнее жить,

имей этот дар каждый из ныне живущих.

– Но многие не имеют этого дара. А быть единственным говорящим правду среди потенциальных лжецов - не самая лучшая перспектива.

– Это плохо, что ты отказываешься от дара.
– В глазах губернатора появился холод, а всегда расположенное к общению внешность, обрело отрешение и сдержанность.

– Мне жаль, - только и ответил Нолан, понимая, что любые аргументы не смогут разубедить Фернандо Блу в правильности своего мнения. Возможно, желание Кевина избавиться от дара приведет к тому, что они станут злейшим врагом главы Диллема, но он не мог поступить иначе, пусть даже ценой немедленного ухода из данной губернии.

– Да будет так, - кивнул губернатор, после долгой и тягостной для Кевина тишины.
– Я покажу тебе дорогу к дворцу волшебника, но я не обещаю, что он захочет тебя даже слушать, после чего ты расскажешь о причинах твоего визита.

Кевин поблагодарил Фернандо Блу из ордена Лоубридж, хотя тот явно не нуждался в его благодарных словах. ***

Диллемская резиденция владыки Фаржэ была сооружена из зеленого фальяла, с примесью голубоватых оттенков, и находилась совсем недалеко от порта. Кевин тут же обратил внимание на сходство с картиной в своих покоях в замке Мэджика Шайна.

Губернатор помог Кевину найти дворец Эрстана, но идти внутрь он отказался. Так же вместе с ними не было Тифа, - чье местонахождение после досадного поражения было никому неизвестно, - и Марка, который вызвался найти Тифа, от чего в гости к волшебнику вместе с Кевином пошла только Линин.

Они прошли по длинному коридору с прозрачными стенами и потолком, в сопровождение слуг волшебника. Весь путь их сопровождал легкий и ненавязчивый звук колокольчиков, разнося приятные и мелодичные перезвоны по всему замку, помогая расслабиться и забыть трудности этого дня, пусть даже на короткое мгновение. Несмотря на прозрачность стен, они были вполне материальны, от чего на них висели большие и красивые картины, готовые ожить в любое мгновение: битвы времен войны Фаржэ с Зиамом, праздники урожаев фруктов и овощей, сады и поля, озера и реки, горы и леса....Океан Надежд. Именно Он, а не одно из Пяти Озер. Кевин был в этом уверен. Художники для последней картины не поскупились на цвета и контрасты. А сама гладь Океана с разных ракурсов имела разные цвета. Кевин не удержался от желания, и подошел к картине. Линин последовала за ним и встала рядом. Слуги остановились и стали молча позади них.

Изображенный на картине Океан был величественен и спокоен, с легко помятой поверхностью. С этого ракурса Он имел темно-синий цвет, каким бывают океаны на закате дня, и кое-где переливался розовизной, из-за отражающегося в нем заходящего солнца. Самого солнца на картине не было, так как небо было полностью покрыто кучевыми облаками. Там, где облака меняли свой цвет с синего на красноватый, можно было предположить, что скрывалось светило, которое было невидимым для глаз, но оставалось важным участником формирования изображенного на картине пейзажа. Хрустальный звук колокольчиков прекрасно сочетался с представшим перед ними образом, дополняя его незримой, но всепоглощающей магией.