Океан Надежд. Весна перемен
Шрифт:
"Даже если и так, какое мне дело, если волшебник любит окружать себя молодыми и красивыми девушками и юношами?", задался он вопросом, и тут же получил ответ: "Никакого".
– Вот этот цветок я вырастил с большим трудом, в течение пяти лет с небольшими перерывами. Было время, когда я уже хотел бросить все свои попытки, пренебречь принципами и использовать магию в создание этого цветка. Но, однажды ночью, мне приснился сон, в котором я ярко увидел метод, который мне поможет в его селекции, не прибегая к магии. Проснулся я в воодушевление и полный желания
Это был небольших размеров цветок, больше похожий на кустик, с сине-зелеными листьями и маленькими красными цветочками.
– На первый взгляд, он выглядит ничем не примечательным, - озвучил волшебник мысли Кевина.
– Но, стоит присмотреться внимательнее, приблизиться к нему вплотную и вот оно - чудо!
– Маг протянул свою ладонь к цветку и, прямо на глазах, цветочки начали менять свой цвет. Красный цвет сменился оранжевым, затем желтым и, наконец, когда рука мага уже коснулась одного из цветочков, - все они стали белыми.
– Никакого волшебства, а только игра света. Чем ярче свет, тем насыщеннее их окрас, чем темнее - тем они светлее. Этот цветок я назвал "Oculus libarus" - "Глаз либара".
– В моем Мире вы бы стали великим селекционером, так как я ничего красивее и удивительнее в жизни не видел.
Они прошли дальше. Оранжерея мага была распределена на секторы, от чего, с каждым проделанным шагом, они входили то в один цветовой сектор, то в другой. Ароматы же, к сожалению (а может и к радости), были смешаны между собой.
– Вот этот цветок - соловей среди растений. Он такой же не слишком взрачный, но способен копировать запах всех цветов, чей аромат попадает в радиус его сверхчувствительных рецепторов.
– В таком случае, в вашей оранжерее его рецепторы должны быть сбиты с толку.
Волшебник рассмеялся над словами Кевина. После чего поманил его рукой и предложил понюхать цветок. Нолан нагнулся и вдохнул его аромат, после чего его обоняния тронули множество запахов, которые росли, достигали пика, затем угасали, а на замену приходили новые.
– Удивительно!
– искренне поразился Кевин, а в уме добавил: "Только не говори мне, что над этим цветком не поработала магия".
– Но, это еще не все - каждая часть этого цветка может быть использована в медицине, благодаря своим лечебным свойствам. Корень - помогает при болезни внутренних органов. Стебель - улучшает слух и зрение. Масло, добываемое из лепестков - способно залечивать раны. А семена - помогут вылечить бесплодие у женщин и стерильность у мужчин.
– Я просто в восторге!
– повторил Кевин, понимая, что в своих словах он изрядно однообразен, но по-другому просто не мог выразить своего восхищения.
– Если хочешь, я могу подарить тебе мешочек с семенами.
– Благодарю вас, о великий маг, но проблем со стерильностью у меня нет.
– Я не в том смысле, - засмеялся маг.
– Я предлагаю тебе семена не для повышения твоих возможностей в размножении, а для выращивания этих цветков.
– Не думаю, что из меня получиться
– Главное вера, о мой юный гость. Пойдем далее.
Выйдя из оранжереи, они вернулись во дворец, направившись в холл с огромным количеством картин.
– Здесь висят портреты всех представителей рода Клэнси - начиная с самого первого Клэнси и заканчивая его сороковым коленом, а именно - мной. Стоит обратить внимание, что среди Клэнси никогда не было волшебников. У Сэлтика и Фабианны Клэнси была дочь Эвридика, благодаря которой в нашем роду дворян, появилась новая ветвь - ветвь магов. Она познакомилась с Великим Магом Фаржэ, который и стал моим отцом. К сожалению, портрета моего отца в моем замке нет.
– Вы с ним не видитесь?
– Нет, к моему сожалению.
– Мэджик Шайн развел руками.
– Он никогда не интересовался моей жизнью. У него всегда было много дел и забот, от чего у него никогда не было времени ни на меня, ни на мою мать. Поэтому, когда мне исполнилось шестнадцать лет, мы с матерью покинули Фаржэ и поселились на Пустынном Плато. А спустя время и я позабыл о его существовании.
– И вы больше не предпринимали попыток с ним поговорить с тех пор?
– Пытался, - кивнул маг.
– Но, он был слишком занят делами. Впрочем, как всегда.
Они стояли перед портретом красивой, но слишком печальной женщины в черном платье с серебряными полосками, чью шею украшало белое жабо, а волосы скрывала серебристая накидка. "Эвридика Сантори де Миллс Клэнси" - гласила надпись внизу картины.
– Моя мать, - произнес маг.
– Ей было всего сорок семь лет, когда она оплатила Харону за переправу на другую сторону Стикса. Это было восемьдесят семь лет назад.
Кевин непонимающе заморгал. Если мать волшебника умерла почти век назад, то - сколько тогда самому магу лет?
– Вы единственный ребенок в семье?
– спросил Нолан, решив оставить на потом загадку на тему возраста хозяина замка.
– Нет. Нас было три брата и семь сестер. Почти у всех нас были разные отцы. Я единственный из них потомок мага.
– А с ними вы держите связь?
– Да, в каждую ночь, когда я вхожу в астрал.
– В астрал?
– Да. Чтобы увидеть умерших людей есть один лишь способ - умереть самому. Чтобы их услышать - достаточно войти в астрал.
– Выходит все ваши братья и сестры мертвы?
Мэджик Шайн кивнул.
– Семь лет назад умерла последняя моя сестра Эльмина. Сложно смотреть на то, как весь Мир обновляется, и все, что было тебе знакомо и близко обращается в тлен. Большинство моих младших братьев и сестер умирали от старости на моих глазах.
– То есть - вы самый старший из них?!
– не мог поверить Кевин.
– И сколько же вам лет?
– Сто четырнадцать. Мы - волшебники, - имеем более долгий век, чем простые смертные. Моему отцу триста сорок два года. В среднем, такие как мы, живут пятьсот лет. Бывали случаи, когда волшебник доживал и до тысячи, но это редкие случаи.