Океан Надежд3. Осень ожиданий

Бер Игорь М.

Он заметил движение на крыше одного из домов, когда до башни темницы оставалось около половины уже пройденного пути. Малвилл приостановил коня и поднял руку вверх, сжав ладонь в кулак. Гвардейцы тут же напряглись, сжав крепче в руках свои секиры.

– Что вы увидели, капитан?
– спросил его Клэй, после чего принялся осматривать крыши ближайших домов, следуя примеру Малвилла.

Если кто-то и был на крыше, он хорошо маскировался и был приучен к долгим ожиданиям. Спустя пять минут полной тишины и оглядывания по сторонам, Малвилл уже не был столь уверен, что кто-то их преследовал.

– Поехали, только будьте предельно осторожны, - сказал он, пришпорив коня.

Они успели проехать не больше пятидесяти шагов, когда кто-то из жителей губернии, вначале поприветствовавший капитана, начал кричать и указывать на крышу очередного дома. Малвилл успел поднять голову и тут же оказался на земле, сбитый с седла убийцей, одетым во все черное, лицо которого скрывала повязка и капюшон.

Ассасин попытался всадить в него кинжал, у лезвия которого клубился ядовитый зеленый пар, но капитану удалось увернуться в сторону, и нож уткнулся в каменную брусчатку в минимальном расстоянии от его уха. Роно и Клэй поспешили ему на помощь, но убийца молниеносно развернулся в их сторону и кинул в них два металлических круга с острыми краями. Сюрикены попали точно в цель, пробив Роно переносицу и застряв в глазных яблоках, а Клэю перерезало горло. Клэй попытался закрыть рану ладонями, но у него ничего не вышло - кровь густыми потоками начала пробиваться между его пальцами. Очень скоро он осел на колени, после чего уткнулся лицом в забрызганную его собственной кровью дорогу. Роно упал на спину и принялся кричать и биться в агонии. Расправившись с гвардейцами, убийца повторил попытку засадить в тело капитана отравленный кинжал. Но, теперь капитан знал с кем имеет дело. Он схватил противника за запястья и отвел от своего лица кончик ножа, после чего резко приподнял поясницу и сбросил с себя тело ассасина. Тот сделал кувырок назад и вновь оказался на ногах. Произведя очередную быструю атаку, противник Малвилла, попытался хотя бы коснуться ножом его тыльной стороны ладони, в которой он уже сжимал меч, но и в этот раз у него ничего не получилось - капитан обладал реакцией не хуже. Когда же капитан пошел в атаку, теперь уже убийце пришлось защищаться от острия его меча. Он уклонялся, делал сальто и выворачивал тело так, словно в нем не было костей, но все же он совершил ошибку и меч Малвилла исполосовал его спину. Ассасин отскочил как можно дальше от капитана, после чего приостановился, чтобы лучше расценить положение дел. Капитан решил не давать ему времени, чтобы опомниться и кинулся в новую атаку. Похоже, его противник ожидал такого хода, отчего быстро сунул руку в карман и выбросил в сторону Малвилла некий порошок, который, попав ему в глаза, полностью лишил его зрения и ориентации в пространстве. Малвилл закричал от боли и прикрыл глаза предплечьем. Расценив это, как прекрасный момент для завершения дела, ассасин в три прыжка сблизился с капитаном и уже был готов нанести смертельный удар кинжалом прямо в затылок Малвилла, когда капитан резко присел и всадил свой меч в живот киллера по самую рукоять. Издав яростный крик, он пригвоздил ассасина к стенке ближайшего дома. Человек в черном одеянии захрипел и, размахивая руками и ногами, как упавший на спину жук, попытался что-то еще достать из-за пазухи, но к несчастью для него, меч стал для его одежды чем-то вроде булавки. Малвилл схватил его за руку, которая непрерывно продолжала царапать свою грудь, затем сорвал с него капюшон и металлическую маску, затем сжал пальцами его впалые скулы.

– Кто тебя послал?!
– прокричал капитан, все еще борясь со жжением в глазах. Ассасин лишь ухмыльнулся и обнажил полный рот крови, в которой плескался обрубок языка.
– Да, вижу, что ты не самый лучший собеседник.

Малвилл достал свой кинжал и перерезал асасину горло. Кто-то явно хотел его смерти, раз заказал его профессиональному убийце из губернии Клироусс. Орден ассасинов из Клироусса был давно известен своими воинами, которых хорошо обучали с малых лет и в качестве инициации отрезали им языки, чтобы в подобных как сегодняшний случай, они не выдали заказчика или же своих хозяев. Впрочем, Малвиллу было неважно, кто именно хотел его смерти, так как понимал, что таких людей и так было не мало. Когда он станет губернатором Андора он очень быстро наведен в губернии порядок и те люди, которые имели на данный момент возможность пользоваться дорогими услугами убийц, потеряют ее. Он прекрасно понимал, что навести порядок, ему удастся не за день и не за два, а в течение нескольких лет и все это время его жизни будет угрожать опасность, но он верил, что сможет выстоять и у него все получится. Он будет биться до конца ради лучшей жизни для себя, для своей семьи и, конечно же, для жителей губернии и близлежащих сел.

На уже затихающие крики боли Роно и на зов жителей губернии, которые стали свидетелями произошедшего, прибежали около трех десятков солдат, а также конвоиры, которые как раз уже направлялись в сторону дворца за ним. Солдаты окружили его защитным кольцом и принялись осматривать окрестность в поисках других убийц.

– Вас не ранило?
– спросил один из конвоиров.

– Нет, - покачал головой капитан, вытирая слезы из глаз рукавом камзола.
– А вот моему гвардейцу нужна...

Капитан не договорил. Стоило его взгляду остановиться на Роно, как он понял, что тому, точно так же как и Клэю, уже ничем нельзя было помочь. Он повернулся в сторону ближе стоящего к нему солдата и попросил его заняться телами убитых, после чего обратился к главному конвоиру:

– Пойдемте.

– Капитан, вы уверены,

что готовы? Не лучше повременить со всем хотя бы на один день. В Законе такие случаи прописаны, и они позволяют вам...

– Я готов, - перебил главного конвоира Малвилл, садясь обратно на своего коня.

Тот нерешительно поглядев на капитана, все же дал сигнал своим людям окружить Малвилла и следовать в сторону башни, до которой оставалось уже не так много. До врат темницы они добрались в тишине и без происшествий. Малвилл спешился, после чего его коня увели в ближайшее стойло, где о нем должны были ухаживать в течение трех дней. Главный конвоир постучал в массивные дубовые двери, которые незамедлительно отворились, сразу же, как услышали правильный пароль. Не дожидаясь приглашения, капитан первым вошел в дверь темницы и надзиратели только и успели, что расступиться, после чего запоздало поприветствовали его. Конвоиры удалились, и теперь капитана Малвилла уже сопровождала охрана темницы, которая провела его вниз по спиралевидной лестнице в подвал, где пахло сыростью и плесенью. Чем ниже они спускались, тем тяжелее становился воздух. Крысы бегали у них под ногами с жутким недовольным писком. Одна крыса даже встала на задние лапы и сделала попытку наброситься на штанину Малвилла, но он без проблем, одним резким толчком ноги, отбросил в сторону мерзкую тварь. Свет факелов растягивал их тени по стенам из серого камня, на которых то тут, то там рос мох, плесень и даже маленькие черные грибы. На одном из пролетов, Малвилл заметил на стене темно-коричневый отпечаток ладони от застарелой крови, который смазывался и полосой уходил вниз, словно пытаемого схватили за ноги и потащили обратно в катакомбы.

Когда лестница закончилась, они оказались в широком коридоре, по обе стороны которого находились не меньше двух десятков клеток, из некоторых в это самое время доносились безумные крики заключенных. Главный надзиратель указал ему ладонью в сторону ближайшей клетки, но Малвилл изъявил желание прогуляться далее по коридору, останавливаясь на какое-то время перед каждой из них.

В первой камере находилась дыба, на которой лежал узник, а палач медленно накручивал веревки на валики, растягивая его конечности в разные стороны. Тело страдальца было покрыто потом, лицо побелело от боли, а зубы настолько сильно стиснулись, что часть из них даже раскололись, царапая до крови бедолаге губы. Сустав на левой руке у страдальца уже был сломан, остальные были готовы в любой момент последовать его примеру.

Во второй камере находился массивный стул с металлическими колодками для рук и ног. Около стула был стол, на котором лежали колющие и режущие предметы. В данный момент палач тщательно натачивал огромный нож о точило.

В третьей камере тоже был стул, только этот, в отличие от предыдущего, имел как в спинке, так и на сиденье множество дырочек, через которые должны были выдвигаться железные щипы. Капитан надеялся, что щипы, точно так же как и ножи, спицы и иглы из предыдущей камеры будут хорошо омыты спиртом, прежде чем он испытает их действие на себе, иначе заражения крови ему было гарантировано пусть даже он достойно пройдет все три дня испытаний. Эти мысли он озвучил главному надзирателю и тот поспешил его заверить, что все орудия пытки будут кристально чистыми.

В четвертой камере был инструмент похожий на тиски с двумя дощечками с отверстиями. Капитан Малвилл не был знатоком орудий пыток, но догадывался, каким образом можно было использовать это приспособление - путем сжатия тех или иных конечностей человека дощечками, а затем засаживания через отверстия в человеческую плоть все тех же острых спиц или же игл.

В пятой камере находился очередной преступник, которому надели на голову маску из нержавеющей стали, снабженную воронкой для подачи воды. Сам он лежал на дыбе, а палач неторопливо заливал в эту воронку воду из ведра, которая беспрерывно лилась ему в рот. Живот пытаемого увеличивался на глазах. Малвилл не стал долго останавливаться перед этой камерой и прошел дальше.

В шестой камере тоже был человек, и его пытали одним из самых простых и эффективных способов, а именно огнем. Пламя уже полностью опалило его волосы на голове и груди, оставив сильные ожоги на лице человека. Один глаз уже был полностью потерян, а второй с безумием наблюдал за рукой палача, в которой тот сжимал факел. Крики страдальца разносились громче остальных по катакомбам.

– Чем провинился этот человек?
– спросил капитан у главного надзирателя.

– Ээээ, он убийца, капитан, - ответил тот, с явно лживой интонацией в голосе.
– Убил очень знатного человека, ради того чтобы завладеть его монетами.

– Я хочу, чтобы на сегодня и на последующие три дня, сколько я буду находиться здесь, пытки над заключенными прекратились.

Надзиратель молчал около полминуты. Малвилл видел, что ему очень сильно хотелось сказать, нечто вроде: 'Вы еще не губернатор, а потому я не подчиняюсь вашим приказам', и все же у него не хватило духу на это.

– Как скажете, капитан, - кивнул главный надзиратель и дал поручение своим подчиненным привести в исполнение сие требование.

Когда пытаемых освободили и отвели наверх в свои камеры, Малвилл вошел в первую камеру и, присев на край дыбы, принялся стягивать с себя верхнюю одежду.