Океан. Повесть
Шрифт:
– Шайтана увидал, – скорчил уморительную рожу интендант. – Эта ж нада!
– А все-таки?
– Ну, полез я, значит, в сухой провизионке за консервами на стеллаж, – покосился на приятеля кок. – А там, из-за обшивки скалится какая-то рожа, вроде как из стекла. Я опупел и загремел вниз. Такое вот дело.
– А почему именно из стекла? – вытер полотенцем ладони доктор.
– Ну, может изо льда, – неуверенно сказал мичман.– Я точно не понял.
Когда оба ушли, начальник медицинской службы сел за стол и
Все три случая относились явно не к медицине и образовывали уже систему. Давыдов являлся практикующим врачом и хорошо знал психику подводников. В силу особенностей службы, специального отбора и последующей подготовки, те, как правило, оценивали обстановку объективно. К тому же двое из трех обратившихся, были довольно опытными. Свергун, хотя и не являлся штатным офицером, прошел на разных лодках более десятка автономок, Валега с Ясенем были в третей.
С учетом необычности обращений, обо все следовало доложить командиру. Как всегда делается у военных.
Приняв решение, Давыдов прихватил свой ПДУ, запер медсанчать на ключ и отправился в центральный пост. Где все основное время находился Удатный.
По дороге он навестил курилку, в которой, прошлюзовавшись, выкурил сигарету, и спустя пять минут, поднялся по ступеням наклонного трапа в центральный – «прошу разрешения!».
Командир был на месте, рассматривая вместе с механиком – капитаном 2 ранга Ширяевым, разложенную на одном из пультов схему. Остальной состав БИПа тоже занимался своим делом.
– Ты никак ко мне, Владимир Николаевич? – отвлекся от созерцания инженерной мысли Удатный.
– Точно так, к вам – ответил начальник медслужбы. – Для доклада.
– Что – нибудь серьезное?
– Полагаю да. Хотелось бы переговорить конфиденциально.
– Так, Вячеслав Андреевич, я скоро вернусь, – сказал механику командир – А ты пока приготовь расчеты.
– Хорошо, – кивнул Ширяев, начав складывать розоватый лист, и с интересом покосился на доктора. После этого Давыдов с командиром спустились вниз, направившись к тому в каюту.
– Ну, давай, что там за секрет, – сказал Удатный, когда они остались вдвоем. – Я слушаю.
И Давыдов подробно рассказал обо всех трех пациентах
– Так говоришь с психикой у них все нормально? – пристально взглянул на доктора командир.
– Вполне, – утвердительно кивнул тот. – Поведение адекватное.
– И что ты обо всем этом думаешь?
– Сложно сказать, Юрий Иванович, – пожал плечами майор. – Это за пределами медицины.
– А как насчет паранормальных явлений?
– Я в них не верю.
– В таком случае, что мне прикажешь делать с твоим сообщением? – прищурился командир. – Принять к сведению?
– Я обязан был доложить, – развел руками доктор.
– Ладно, хорошо. Если будет еще что подобное – сообщи.
– Обязательно, – встал со стула Давыдов. –
– Иди, Владимир Николаевич.
Оставшись один, командир подумал и решил пригласить к себе особиста. Оба знали друг друга давно, когда Удатный был еще старпом на другой лодке. Тогда они вместе ходили на Полюс, а потом испытывали новое оружие. Командир считал чекиста профессионалом, а еще уважал. На что имелись причины.
Выщелкнув из штатива трубку, он позвонил в центральный пост, приказав разыскать Свергуна. Вскоре капитан 3 ранга сидел напротив.
Когда Удатный рассказал ему все, что услышал от начальника медслужбы, тот хмыкнул: «Вот жук, знал, а мне не сказал. Поостерегся».
– Ну и какие мысли у тебя на этот счет? – поинтересовался командир. – Как у «ока государева»?
– Полагаю, все связано с треугольником, – не сразу ответил Свергун, глядя на него прозрачными глазами.
–?!
– Ну да, Юра. Имею к тому некоторые основания.
– Давай Гена, поподробней.
– Я тоже рассказал доктору не все, – значительно сказал особист. – Когда видение исчезло, подошел к борту, там как электрощит, а на нем россыпь капель воды. Совсем свежая. Взял на палец и лизнул. Соленые.
– В смысле оно явилось из вне? – расширил глаза командир.
Получается так, – ответил Свергун. – Или что-то в этом роде.
– Ну, дела, – выдохнул Удатный. – Чем глубже в лес, тем толще партизаны.
– Теперь нужно срочно осмотреть провизионку в пятом, – продолжил особист. – Может и там какие следы. В реакторном уже поздно.
– Давай, только по тихому, – тут же согласился командир. – Лишние разговоры на корабле ни к чему. Сам понимаешь.
– Тогда я пошел, – встал с дивана Свергун. – Позже доложу. Шагнул к двери.
Оставшись один, командир чертыхнулся, щелкнул внутренней задвижкой и потянулся к вмонтированному в переборку небольшому холодильнику.
Извлек оттуда непочатую бутылку коньяка, откупорил, чуть плеснул во взятый с полки стакан, после чего залпом выпил.
В море капитан 2 ранга, обычно такого не позволял. За исключением пайкового вина в обед. Но тут был особый случай. Треугольник продолжал «фонить и квакать», что постоянно фиксировалось, а тут очередная заморочка. Врагу не пожелаешь.
За всю свою службу, подобного у Удатного не случалось. С момента выпуска из училища. Было разное, технического плана: провалы на глубину, аварийные сбросы реактора, поступление воды в отсек и даже один пожар. Тут же что-то непонятное.
Вспомнив, что его ждет механик, капитан 2 ранга вернул бутылку на место, отпер дверь и направился в центральный. Где просмотрел уже выполненные Ширяевым расчеты. Они касались дифферентовки корабля с учетом изменения плотности и солености воды после выхода крейсера из района боевого дежурства.