Океан. Выпуск восьмой
Шрифт:
— Вы торопитесь, господин Бакшеев? — улыбаясь, спросил Масаси Кэндо.
Степан остановился.
— Я задержу вас ненадолго, для вашего же блага, господин доктор. Дело в том, что вы неудачно выбираете места для прогулок. Мне сообщили, что вас задержали мои люди. Считаю своим долгом предупредить, что, если бы это произошло ночью, я не имел бы чести разговаривать с вами сейчас. Охрана получает фотографии всех обитателей острова, они узнали вас в лицо и предложили повернуть назад. Ночью же мои люди обязаны стрелять в любую тень, появившуюся за пределами лаборатории и океанариума…
— Понимаю, господин майор. А сейчас я могу быть
— О да, конечно!
Майор Кэндо поклонился и, продолжая улыбаться, скрылся за поворотом коридора.
«Вот вы и предупреждение получили, господин Бакшеев, — подумал Степан. — Теперь держите ухо востро!»
Он продолжал разыскивать Аритомо Ямаду, заглядывал повсюду и размышлял о зловещем намерении Косаку Хироси.
«Неужели это правда? Может быть, ей померещилось? Зачем Хироси убивать меня? Приказ Накамуры или происки Масаси Кэндо? Но убрать меня можно и менее сложным способом. Нет, очевидно, я нужен им. Тогда Косаку Хироси представляет иные силы и вынужден действовать втайне и от майора, и от профессора. Втайне от всех. Но кто стоит за ним? Или девушка ошиблась?»
Эти мысли настолько заняли Бакшеева, что он не заметил показавшегося в боковом проходе Аритомо.
— Наконец-то! — воскликнул Ямада. — Я узнал, что вы вернулись, но нигде не мог отыскать вас.
— Я тоже искал вас, — сказал Степан.
— Нам нужно поговорить.
Они прошли к бассейнам океанариума и остановились у кромки одного из них.
— Эти-то, наверное, не выдадут нас профессору Накамуре и майору Масаси Кэндо, — грустно улыбаясь, сказал Бакшеев, кивнув на дельфинов.
Увидев у стенки бассейна людей, дельфины остановили все занятия и прислушивались к человеческим словам, высунув головы из воды.
— Если бы мы могли поговорить с ними так, как говорит Накамура, — с горечью сказал Аритомо Ямада. — Но вы, Степан, кажется, получите такую возможность…
— Я?! — переспросил удивленно Степан. — Каким образом?
— Сейчас расскажу. Но прежде о хозяине радиопередатчика. Я знаю его.
— Кто же он?
— Когда вы были на дне бухты, я выбрал удобный момент, вышел на берег бухты и спрятался за обломками скалы. С собой я взял морской бинокль. И вот через полчаса из воды показалась человеческая фигура в скафандре. Неизвестный огляделся по сторонам, подошел к камню, достал из-под него рацию. И тут он сбросил мешавшую ему маску. В бинокль я хорошо рассмотрел его лицо.
— И кто же это был?
— Косаку Хироси.
Когда Тиэми Тода вошла к нему в комнату, Косаку Хироси незаметным движением набросил край покрывала на обложку лежащей перед ним книги — томика Нагаи Кафу, — дабы не обнаружить перед девушкой своего пристрастия к эротической литературе.
— Я очень рад твоему визиту, Тиэми, — заговорил Хироси, поднимаясь. — В последнее время ты совсем позабыла обо мне. Почему ты избегаешь моего общества?
— Я ненадолго, Косаку, — сказала девушка. — Может быть, мне не следовало приходить сюда.
— Ну что ты, Тиэми. Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь. Я опечален тем, что твои глаза перестали лучиться, когда ты обращаешь их в мою сторону.
— Ты умеешь красиво говорить, Косаку Хироси, и, признаюсь, твои слова всегда задевали мое сердце. Но я перестала тебе верить. Скажи, за что ты хотел убить этого человека?
— Что с тобой, Тиэми? О чем ты говоришь?
— Ты прекрасно знаешь, о ком и о чем.
— Ах, ты про этого русского… Я давно заметил, что он нравится тебе, но не думал, что до такой степени. Ты даже обезумела от своих чувств к нему, Тиэми Тода. Для меня это большой удар. Уверяю, тебе показалось.
— Отвечай на мой вопрос, Косаку Хироси.
— Тебе просто померещилось. У меня и в мыслях не было ничего подобного.
— Померещилось? Хорошо, пусть будет так.
Тиэми Тода вышла. Косаку Хироси вытащил из-под покрывала спрятанный от глаз девушки томик Нагаи Кафу и злобно швырнул его в угол.
«Проклятая девчонка! — подумал он. — Она может выдать меня, и тогда все пропало. Конечно, покушение на этого русского можно подать как следствие ревности, но… Не хотелось бы иметь личные счеты с этим медведем. Да и Масаси Кэндо нельзя настораживать. И медлить нельзя. Сегодня же… Нет, сегодня не успею, тогда завтра… Да, завтра передам Гофману, чтоб субмарины были готовы к походу на остров. Примерные координаты мне уже известны, а потом, когда субмарины подойдут, я дам им пеленг».
Все было так же, как и в тот день, когда Степан Бакшеев впервые сел в кресло, напомнившее ему кресло из парикмахерской. Поблескивающая многочисленными лампами аппаратура, экраны с пульсирующими кривыми, мерный гул и два кресла возле пульта с тумблерами и кнопками.
— Прежде чем мы приступим к основной задаче, я должен сказать вам несколько слов.
Профессор Накамура пристально посмотрел на Бакшеева, затем отвел взгляд и протянул руку к стене.
— Как вы уже знаете, — сказал он, — я разрешил Аритомо Ямаде рассказать вам обо всем. Мне удалось расшифровать язык дельфинов и вступить с ними в связь. Она поддерживается с помощью вот этого аппарата. Рассказывать о его устройстве не имеет смысла. Оно очень сложное и действует по принципам, пока еще не известным современной науке.
Степан молчал. Он думал о судьбе инженера Уэды и о том, что ему предстоит сделать через несколько минут.
— Вам, специалисту, нет необходимости объяснять, какие возможности открываются перед человеком, сумевшим привлечь этих животных на свою сторону, — продолжал тем временем Накамура. — Но сейчас идет война; и мне не до подводных кладов или океанографических исследований. Мы используем дельфинов во время морских сражений как санитаров. Они подбирают матросов и офицеров, упавших в воду, спасают раненых, доставляя их на специальные госпитальные суда. Гуманная роль, не правда ли?
Профессор Накамура с улыбкой посмотрел на него. А Степан вдруг вспомнил те мгновения, когда «Имандра» подверглась атаке, и внезапно понял, что торпедировали их тогда обманутые дельфины…
— Но в последнее время животные избегают сотрудничества с нами, — сказал профессор Накамура. — Необходимо принять определенные меры. Я пришел к мысли, что одной из таких мер будет беседа о коммунистических идеалах. Да-да, не удивляйтесь. Ваши взгляды близки этим животным. Откровенно говоря, я их не разделяю, но для пользы дела считаю возможным, такой обмен информацией. Сейчас вы будете говорить с Фист-кых, Старшей Матерью. Это глава дельфиньей семьи. Я сказал «говорить», но это понятие весьма условно. Когда установится контакт и вы услышите голос Фист-кых, начинайте мысленно отвечать ей, напрягая всю волю, чтобы сосредоточиться на одном и не отвлекаться по иному поводу. Вы готовы?