Океан
Шрифт:
Постепенно, царь сам стал верить в свое бессмертие, в свою судьбу. В каждом сражении он испытывал на прочность свою благодать. Он бросался в саму гущу сражения с одним мечом. С годами его тело постепенно стало покрываться шрамами и травмами. Его кости были переломаны, в него попадали стрелы и камни, однажды, во время боя в горах, он упал с коня и был чуть не затоптан своими же телохранителями. Еще раз, во время битвы на реке, царь упал в воду и чуть не был раздавлен двумя бортами кораблей. Наконец, при штурме города, о котором в войске накануне никто не слышал даже, а сегодня проходили мимо, увидели, поразились
Царь сражался, как лев, и пал последним, когда три стрелы попали в его тело. Когда же горожане хотели отрубить ему голову и так положить конец кровавому походу, который уничтожал целые народы, отчаявшиеся солдаты, оставшиеся снаружи, совершили безумный бросок, опять заняли крепостные стены и отбили царя. Он был без сознания, и жизнь в нем еле теплилась.
Солдаты в ярости, что какие-то дикари посмели поднять руку на их божество, уничтожили всех в городе, даже женщин и детей, их разумами овладевал какой-то леденящий ужас при мысли о том, что они останутся одни в невообразимой дали от дома среди кровожадных народов и племен.
Однако, царь довольно быстро поправился от ран, и они продолжили свой бесконечный поход.
Завоеватель все чаще задумывался, почему ему дозволяется высшими силами то, что не под силу простому смертному. Неужели тот сумасшедший старик, который, наверное, давным давно помер, действительно принес дар? Неужели, это какой-то бог спустился на землю? Но что же он взял взамен? Что забрал?
Армия двигалась по неведомым лесам, затем пустыням, перебиралась через горы, громоздящиеся до самого неба, переплывала реки и моря.
Игорь сам был и участником этого похода, пробираясь через заросли джунглей и загорая на палубе корабля, который пересекал какой-то пролив и рассказчиком, который уже знал, к чему идет дело, но боявшимся признаться себе в этом.
Царь присоединял новые царства и племена, но чем дальше он уходил, тем больше что-то тревожило его душу, что-то не давало ему покоя. Да, он не знал поражений, и теперь был правителем стольких стран, что не мог перечислить даже половину. Да, он везде одерживал верх, но не мог найти успокоения.
Вот, в прошлом месяце, когда, согласно данным мудрецов из недавно завоеванной империи, он должен был выйти к последнему царству, за которым был конец мира. Он пришел в это царство, покорил его, а потом выяснялось, что за ним еще три, и начинается новый континент, чужой и ничего еще не знающий о своем властелине. Он в данный момент, вместе со своими приближенными покорял эти три государства, но за каждым располагались еще три.
Да и разве его приближенные – действительно его? Когда он собирал военный совет, то уже не видел ни одного лица, с которым он покидал свою родину. Теперь свита и военачальники представляли всю его мировую державу, здесь были люди всех рас и оттенков, от рыжебородых северян с белоснежной кожей, до воинов с далекого юга, с кожей, цвета самой темной ночи. Где его друзья детства и соратники? Одни остались в гарнизонах покоренных столиц, другие пали на полях уже забытых всеми равнин, третьи вернулись домой.
Царь начал тревожиться, что
Однажды, возвратившись из дальнего разведывательного рейда, в накидке, скрывающей лицо и фигуру, он зашел в большой шатер в центре лагеря, где проводились военные советы.
Он вошел, и… его никто не узнал. Стояли многочисленные военачальники, разбившиеся на группки и оживленно обсуждающие последнюю компанию. Он ходил среди них, и никто его не узнавал в необычном одеянии. Мало ли гонцов или рабов ходит в лагере? А они ждут царя, и отвлекаться на какого-то незнакомца им не стоит. Он долго ходил между ними, и понял, что не понимает ни одного слова. Все говорили на своих родных языках, и сколько он не силился, так и не смог услышать ни слова на своем.
Царь начинал тревожиться, что мир слишком большой, и не хватит жизни человека, чтобы покорить весь. В сердце его поселился червячок, который подтачивал уверенность в своей судьбе и избранности.
Куда он идет? Зачем?
Ведь впереди еще больше царей и племен, о которых он никогда не слышал. Так ли надо их покорять? Или, оставить их собственной судьбе?
Но царь был упорным и еще твердо держался своей линии. Он продолжал идти вперед.
Однажды, перевалив через очередной хребет, армия вышла на какие-то совершенно уж пустынные земли. Ни царь, ни географы, ни проводники уже не представляли где находятся. Потому, что до всех известных и покоренных земель было одинаково далеко, и пусть был только один – назад.
Они заблудились.
Здесь царь встал на колени и вознес молитву тем богам, которым поклонялись в этой земле. С годами он стал изрядным скептиком, и его вера в богов сильно пошатнулась, но все равно по какой-то причине он держался правил.
Царь поблагодарил богов за помощь, за то, что оберегали его во время всех походов и за то, что позволили увидеть конец земли. То, что дальше нет ничего, были очевидно всем. Да, армия не дошла до океана, но пустынные земли простирались вдаль на десятки километров, и нигде не было заметно ни единой живой души.
И вот, он завоевал мир. Пока эта мысль еще не пустила корни в его разуме, но уже блуждала на периферии. После молитвы они совершили жертвоприношение всем богам, известным и неизвестным, и когда царь снова сел на коня и поворачивал поводья назад, он увидел, что чуть в отдалении стоит мальчик.
Мальчик, видимо, был родом не из здешних мест, не какой-то дикарь на окраине мира, а в богатых одеждах с необычным узором и с взглядом спокойных синих глаз.
Царь снова спешился и подошел к ребенку.
– Мальчик, я царь, бог и сын бога, владыка всего мира, скажи мне, кто ты и что ты здесь делаешь?
Тот долго молчал, а потом ответил на родном языке царя, который не понимал уже никто среди разношёрстной свиты.
– Царь, ты можешь быть и сыном бога, но ты не повелитель всего мира. Есть на свете один город, который стоит больше, чем все богатства, которыми ты обладаешь. И в этом городе никто о тебе не слышал.
Царю стало плохо. Он покачнулся и сел в дорожную пыль возле мальчика.