Океанический

Иган Грег

Я отстал, но остальные заняли мне место в проходе. Слева от меня была Агнес, справа - Даниил, Варфоломей и Рейчел.

– Нервничаешь?
– спросила Агнес.

– Нет.

Даниил рассмеялся, как будто услышал что-то смешное.

– Не нервничаю, - мне хотелось, чтобы это было возвышенно и без возмущения, но вышло угрюмо и по-детски.

Первые двое выступавших были богословами, фирмачами посетившими монастырь. Один говорил о людях, которые принадлежали к ложной религии, и как все они по сути поклонялись Беатрис, не зная этого. Он сказал, что они не будут прокляты, потому что там, где они родились

у них не было другого выбора. Беатрис знает, что для них хорошо и простит их.

Я хотел, чтобы это было правдой, но для меня это не имело никакого смысла. Либо Беатрис была Дочерью Бога, и каждый, кто думал иначе отвернулся от неё, или... Но не было никакого "или". Мне достаточно только закрыть глаза, чтобы почувствовать Её присутствие. Тем не менее, все аплодировали, когда человек закончил, и все вопросы, которые люди задавали, казалось разделяли его взгляды, поэтому, возможно, его аргументы для моего понимания были просто слишком тонким.

Второй из выступавших ссылался на Беатрис, как на "Святого Шутника", и сильно нас упрекал, что не достаточного внимания уделяется Её чувству юмора. Выступавшая ссылалась на события в Писании, которые были - по её словам - розыгрышами. Затем довольно подробно рассказала о "целительной силе смеха". Всё было примерно так же захватывающе, как лекция по вопросам питания и гигиены, и я изо всех сил пытался держать глаза открытыми. В конце никто не смог придумать ни одного вопроса.

Затем Кэрол, которая направляла собрание, сказала:

– А теперь Мартин поведает о силе Беатрис в своей жизни.

Все ободряюще зааплодировали. Когда я поднялся на ноги и шагнул в коридор, Даниил наклонился к Агнес и саркастически прошептал:

– Будет отлично.

Стоя на трибуне, я начал говорить то, что репетировал в течение нескольких дней. Беатрис, сказал я, рядом со мной в том, что я делаю: учусь или работаю, ем или плаваю, просто сижу и смотрю на звезды. Когда я просыпаюсь утром и смотрю в своё сердце, Она там, давая мне силы и направляя меня. Когда ночью я лежу в постели, то ничего не боюсь, потому что знаю: Она наблюдает за мной. Перед своим Погружением, я не был уверен в собственной вере, но сейчас никогда не засомневаюсь, что Дочь Бога получила плоть, умерла и победила Смерть благодаря Её большой любви к нам.

Все это было правдой, но даже когда я сказал эти вещи, то не мог выкинуть саркастические слова Даниила из головы. Я взглянул на тех, кто сидел рядом со мной, на людей с кем приехал. В самом деле, что у меня общего с ними? Рейчел и Варфоломей были женаты. Варфоломей и Даниил вместе учились и играли за одну команду в подводный мяч. Даниил и Агнес, вероятно, были влюблены друг в друга. И Даниил был моим братом..., но разница была лишь в том, что он может принизить меня гораздо более эффективно, чем любой незнакомец.

В последовавшей потом открытой молитве я не обращал внимания на проблемы и благословения людей, которыми они делились с группой. Я молча старался призывать Беатрис расплести узел гнева в моем сердце. Но я не мог это сделать, я был слишком далеко от Неё.

Когда собрание закончилось, и люди начали двигаться в соседнюю комнату, чтобы поговорить в ней некоторое время, я попятился обратно. Когда все скрылись из виду, я нырнул в коридор и направился прямиком к катеру.

Даниил может попросить своих друзей подвезти

его домой, потому что им все равно по пути. А я бы дождался его рядом с домом, чтобы мои родители видели, что я вернулся не сам по себе. Даниил, конечно, рассердиться, но меня не выдаст.

Как только я вывел катер из дока, то точно знал, куда идти: вдоль канала - обратно в туннель - в открытое море. Ускорившись по спокойной темной воде, я снова почувствовал присутствие Беатрис, что мне показалось знаком того, что Она поняла, зачем мне пришлось уйти.

Я наклонился и окунул руку в воду, чувствуя поток пускателей, генерирующий перемешивание ионов в ячейках обшивки. Снаружи корпус светился фосфоресцирующим синим, но не для освещения направления, а скорее, чтобы показать себя другим судам. Во времена Беатрис, один из её последователей, живший в Нематериальном Городе спроектировал этих существа с нуля. Простое воображение вещей, которые были известны Ангелам доводило меня до головокружения. Я не понимал, почему так многое было потеряно, но я хотел бы вновь открыть все тайны. Глубинная Церковь как раз учила, что нет ничего плохого в том, чтобы попытаться снова стать бессмертными.

На воде не было видно никакого ориентира - монастырь сократился до размытого пятна на горизонте, - но я мог читать звезды и чувствовать силовые линии, зная, что толкатели двигаются в правильном направлении.

Когда я заметил синее пятнышко в отдалении, то сразу понял, что это не был Даниил с друзьями: оно появилось с другой стороны. Пока я смотрел за приближением катера, моя тревога росла: если это был кто-то кого я знал, то мне нечего было придумать, чтобы оправдать своё путешествие в одиночку.

Прежде чем я смог понять, кто на борту, оттуда закричали:

– Не могли бы вы мне помочь? Я потерялся!

Я подумал некоторое время, прежде чем ответить. Голос звучал как-то сухо, но это была не шутка. Когда вы больны, ваша чувствительность к силовым полям может смешаться, делая чтение звёзд гораздо более трудным. Так было со мной пару раз, и это - ужасный опыт, даже просто стоя на причале нашей лодки. Но поздно ночью на катере можно руководствоваться только чувствами, чтобы не потерять нужную траекторию движения, особенно если вы где-то, где никогда раньше не были.

Я крикнул в ответ наши координаты и время. Я был достаточно уверен в точности: до сотни микрорадиан и нескольких сотен тау.

– Этого не может быть! Я могу подойти, чтобы поговорить с вами?

Я колебался. Если бы я когда-либо оказался в одиночестве на воде, то тоже запросил бы любой помощи, поэтому, наверное, надо дать другим судам подойти даже если не знаешь людей на борту. И Беатрис была со мной, поэтому если кто-то нуждается в помощи, то неправильно ему отказывать.

– Хорошо.

Я остановился и дождался незнакомца. Когда он приблизился, я увидел, что это молодой человек возраста Варфоломея, что меня удивило, потому что по голосу он мне показался старше.

Нам не нужно говорить толкателям, что делать: они были достаточно близко, чтобы переключиться на химический обмен информацией.

– Твой катер?
– спросил человек.

– Я путешествую с братом и его друзьями. Просто ушел немного вперед.

– Послали тебя проверить дорогу?
– улыбнулся он.
– Что, ты думаешь, они получат, когда вернутся?