Окклюменция

Lampochka

Первая глава оказалась ещё скучнее предисловия - там содержался библиографический обзор всех дневников и мемуаров из серии «Как я жил с обезьяной». Впрочем, по твёрдому мнению Гарри, обезьянами во всех случаях были авторы мемуаров. Во всяком случае, человечности там не наблюдалось...

Он был почти рад, когда Дурсли вернулись и тётя Петуния выкликнула его ужинать. Всё ещё под впечатлением от цвета волос Тонкс, Дурсли старались вести себя как приличные - кормили и старались не замечать. Жизнь налаживалась.

Впрочем, не имея возможности выместить на Гарри всё своё раздражение, они скоро начали перебрёхиваться между

собой. Дядя Вернон (в который раз уже) принялся ворчать, что надо бы поменять скрипучую ступеньку, а то она с годами всё громче и громче. Тётя Петуния возразила, что благодаря этому скрипу она всегда знает, что Поттер опять пошёл красть продукты посреди ночи. Дядя Вернон не согласился, заявив, что мальчишка хоть и тупой, но за пятнадцать лет выучил, какую ступеньку стоит перешагивать - это во-первых, а во-вторых, просыпаться посреди ночи из-за мелкого паршивца ему совершенно не улыбается, плевать на продукты.

Раздражение нарастало, и Гарри предпочёл покинуть застолье как можно быстрее.

Однако пару дней спустя, когда Петуния поволокла Дадли на ежегодный школьный медосмотр, дядя Вернон вдруг вернулся с работы посреди бела дня и ввалился в комнату Гарри. Джоу едва успел аппарировать прочь.

– Вот что, ты, - вежливо обратился к Гарри дядя.
– Давай-ка иди в сарай, бери инструменты и разберись с чёртовой ступенькой.

Брови Гарри поползли вверх:

– Но тётя Петуния сказала...

– Забудь. Заткнись. Иди и делай.

Гарри пожал плечами и пошёл в сарай. Простой физический труд он не особенно любил, но чем читать про этих средневековых живодёров... вслух... матрикату. Интересно, он от этого получает какое-то извращённое удовольствие?

Гарри аккуратно разобрал ступеньку и довольно быстро нашёл причину скрипа: в глубине деревянного каркаса застрял небольшой брусок, который не позволял доске лежать ровно, поэтому она прогибалась под разными углами по переднему и заднему краю - и скрипела. Гарри извлёк брусочек, который точно не был частью конструкции - и ни на чём не держался, лежал себе в уголке, - и прибил ступеньку на место. Теперь, когда всё прилегало плотно, скрипеть перестало. Гарри сгрёб всё барахло и понёс обратно в сарай вместе с брусочком. На полпути тот вдруг развалился. Гарри, приласкав его сквозь зубы, разложил инструменты по местам и вернулся. Брусок оказался коробочкой. Крышка её осталась у Гарри в руке, а основная часть лежала в траве. Из коробочки выкатился тёмно-красный каменный шарик размером со сливу. Он искрился на солнце густым рубиновым цветом, в глубине мелькали тени.

Шарик выглядел настолько выраженно магическим...

А тётя Петуния так не хотела трогать ступеньку...

«Что если это как-то связано с Лили?» - резонно подумал Гарри.

Он быстро отчитался дяде Вернону о проделанной работе, предъявил брусок, не уточняя, что это такое, и рванул в свою комнату. Там он немедленно позвал Джоу, которого озадачил поиском идентичного шарика, только не магического. Джоу вернулся минут через десять с похожим предметом, который он изъял из витрины одёжного магазина. Гарри подменил шарики, закрыл коробочку и отнёс её в сарай, к прочим брускам и доскам. Спрятав оригинал в недра чемодана, он упал на кровать и расслабился: шалость удалась.

Глава 15. Мизинцы

А следующее полнолуние неумолимо надвигалось.

На нервной почве Сириус проверил все решётки в подвале

раз восемьдесят. Ещё он предупредил всех, кто мог бы наведаться именно в этот вечер, что устраивает большую травлю пикси, так что лучше в дом не соваться. Некоторое время он размышлял, не наложить ли на дом заклятье непроникновения - благо всеми необходимыми составляющими этого заклятья имение было заговорено ещё в незапамятные времена, так что Сириусу оставалось всего-то пару слов сказать... Но потом он решил, что это будет чересчур эгоистично - отказывать в укрытии ребятам из Ордена, только чтобы скрыть свои проблемы. А что если на кого-нибудь нападут, и надо будет прятаться?..

Сириус пошёл проверять подвал в восемьдесят первый раз. За окнами уже вечерело, розовато-пыльный закат над Лондоном, как растоптанное на асфальте пирожное...

Цепочку метафор прервал стук в дверь.

Сириус похолодел. Гарри? Рем? Дамблдор? Что хуже? Он же всех предупредил... Он ведь просил не приходить!

Как ему хотелось запустить руки в волосы и застонать - пожалеть себя, обругать себя за идиотскую несвоевременную злобу... Только у Сириуса Блэка может получиться спасти человека из желания ему напакостить, правда... Но он даже пошевелиться не мог. Казалось бы, кому как не ему знать, на что похоже отчаянье. Однако оно, видимо, каждый раз - как впервые...

Стук повторился.

– Блэк, открывай, до луны ещё три часа!
– донёсся из-за двери раздражённый голос... Снейпа!

Сириус мгновенно обмяк и шумно выдохнул, только теперь заметив, что всё это время его лёгкие бездействовали. Он кинулся к двери, на мгновение замерев, чтобы стереть с лица радость и облегчение - и открыл.

– Какого тебе Мерлина тут занадобилось сегодня?!
– рявкнул он.

Снейп, нисколько не смутившись (можно подумать, он ждал какой-нибудь другой реакции, ха!) перешагнул порог и прикрыл за собой дверь. Потом извлёк из недр дорожного плаща склянку с до боли знакомым зельем. Поднял повыше и помотал ею перед носом Блэка.

Сириус в растерянности переводил глаза с бутылочки на Снейпа и обратно.

– Ты и меня теперь... снабжать будешь?
– выдавил он наконец.

– Если уж Люпин в одиночку так хорошо справляется, то вдвоём вы весь Орден за лето уделаете, - бросил Снейп, изо всех сил стараясь показать, насколько ему глубоко наплевать на всё и вся.
– Ты заберёшь у меня свою отраву, или, по-твоему, я так и буду тут до восхода луны стоять с протянутой рукой?!

Сириус подавил рефлекс ответить, что отрава-то как раз Снейпова, отвёл глаза и выхватил склянку.

– Только попробуй расколотить, - процедил зельевар.

– Хм... кхм... с-спасибо, - выговорил наконец Сириус.

– Не обольщай себя надеждой, что я забочусь о тебе, - равнодушно парировал Снейп и занялся расстёгиванием плаща.

Сириус попятился, не совсем понимая, что происходит. Снейп повернулся к нему спиной - лицом к вешалке - и принялся объяснять (самым мерзким голосом, на какой был способен).

– Ты выпьешь зелье через два часа. Иначе оно перестанет действовать до захода луны. И я собираюсь проследить, чтобы ты действительно его выпил. Эта, казалось бы, элементарная процедура почему-то всегда связана с непреодолимыми трудностями, - Снейп зыркнул на растерянного Блэка через плечо, - по крайней мере, у Люпина. И что-то мне подсказывает, что ты не окажешься пунктуальнее.