Оккультист
Шрифт:
– Миссис Брейдс, мне очень жаль, во всем виноват только я. Пожалуйста, не вините Дэмиена, он только…
– Мисс Брейдс, на будущее. И я буду винить кого хочу. Прощайте, Кевин. Пожалуйста, больше не общайтесь с моим сыном.
В этот момент жизнь была просто воплощением боли. Полоска дебаффов Дэмиена превратилась в скопище зловещих символов. В своем положении – в стене арены – он быстро просмотрел их и решил, что как минимум один дебафф обозначал внутреннее кровоизлияние. Это объясняло, почему здоровье, и так уже низкое, продолжает
Он попытался выбраться из пробитой им же ниши в стене, но бросил попытки, поняв, конечности не слушаются. Если бы он знал, как пойдет этот бой, просто отключил бы в меню настройки боли. Сейчас они стояли на половине от максимально возможных – значительно выше, чем он желал фактически ощущать.
Он перевел взгляд на Тутатиса как раз вовремя, тот пнул огромную колонну и высвободил меч. В полоске статусов Дэмиена в последний раз появилось красное око. Дебафф «Страх» исчез, когда Дэмиен разочарованно закатил глаза.
– Ну и пожалуйста, не отдавай рюкзак, – он прервался, чтобы сплюнуть кровь. – Зачем сразу хренову истерику-то устраивать?
– Дэмиен, это Кевин. Прости, я звонил твоей матери, но… все прошло не так, как я ожидал.
Тутатис снова начал раскручиваться, готовясь положить конец эпичному недоматчу. Несмотря на это, Дэмиен рассмеялся.
– Да, придурок, я все слышал. Ты мне, конечно, удружил. Доставай меня отсюда. Я закончил. Гуд гейм, вся ху…
Биииип!
– Ты все еще в прямом эфире, Дэмиен, пожалуйста, не ругайся. Я не могу тебя достать. Когда бой закончится, Тест-Зона перезагрузится, и ты мгновенно вернешься к жизни – но сперва должен умереть ты или Тутатис.
В землю рядом с Тутатисом снова стала бить молния. Он в любой момент ринется на Дэмиена и закончит бой. Дэмиен решил, что уже натерпелся на сегодня. И сделал единственное, что ему оставалось.
– Меню.
Прокручивая движениями глаз опции и моргая, раз уж не получалось кивнуть или пошевелить пальцем, он откатил настройки боли до нуля. Все тело блаженно онемело.
– Уж лучше придумай, как все это компенсировать, Кевин. Не так я собирался провести вечер понедельника.
– Я отплачу, Дэмиен, обещаю. Ты отлично постарался. Я у тебя в долгу.
Тутатис рванулся навстречу. Скоро все кончится. Какое облегчение. Лезвие меча прорезало воздух, приближаясь с каждым замахом. Но когда до удара оставалось лишь несколько мгновений, Тутатис замер на месте.
Мозг Дэмиена прожгла горячая боль, и он закричал от вполне реальных мучений. Края Тест-Зоны и цвета ее объектов размылись, словно на акварельном рисунке, и окончательно померкли.
Дэмиен схватился за голову обеими руками – настоящими, не сломанными руками, – и распахнул глаза, все еще крича. Мать прожигала его взглядом – одна рука уперта в бок, другая сжимает его шлем НУБ. В замешательстве Дэмиен даже не сразу понял, почему у него не появилось дебаффа в виде красного ока.
Пришло время для битвы с настоящим боссом.
2. Саморазрушение
Ужин
Кассандра не ела. Тарелка перед ней стояла нетронутой, пока она смотрела на Дэмиена, скрестив руки на груди. Посреди стола между ними покоился шлем НУБ – в сложившихся обстоятельствах его присутствие вряд ли могло стать поводом для непринужденной беседы.
Дэмиен сунул в рот остатки пасты, давясь, проглотил, чтобы не вызвать еще больше недовольства, и сказал:
– Спасибо за ужин.
Он встал и отнес тарелку с ложкой в биомойку, осторожно поместил их туда и направился к себе в комнату.
– Сядь.
Дэмиен обернулся, поймал взгляд мамы и вздрогнул. Кассандра ровно смотрела на него, потом слегка склонила голову, показывая на стул, который сын только что освободил. В этот момент единственным звуком на кухне было мягкое позвякивание посуды в биомойке, пока та крутила приборы и решала, как лучше их очистить.
Дэмиен сдался. С долгим вздохом он поплелся обратно и тяжело плюхнулся на стул. Не в силах выдержать взгляд матери, он уставился на ее плечо. Кассандра положила ладонь на шлем НУБ.
– Ты сделал домашнюю работу?
Дэмиен продолжал тоскливо смотреть на ее плечо, будто это самое интересное плечо на свете. Но в конце концов тишина стала невыносимой, и он был вынужден ее заполнить.
– Еще нет, но осталось только одно задание. Так что у меня куча вре…
Кассандра ударила второй рукой по столешнице, и Дэмиен вздрогнул, а его неудачно подобранные слова сгинули в безвестности. Кассандра быстро убрала руку со стола и потерла ладонь о колено. Совесть вгрызлась в сердце Дэмиена с утроенной силой. Мама… она ведь слишком хрупкая для таких драматичных жестов!
И, будто прочитав эти мысли, запищал ее наручный датчик из больницы. Определил ускоренное сердцебиение. С отработанной легкостью Кассандра сунула руки в карманы. Одна вернулась на стол с таблетками, вторая – с капсулой для инъекций.
Сперва она приложила капсулу к левой руке под датчиком. Потом перевела взгляд на флакон с таблетками – отвернула крышку и высыпала три в ладонь, после чего отправила их в рот, не церемонясь.
Уже три таблетки, безрадостно подумал Дэмиен. Доза по-прежнему растет.
Они оба наблюдали за этим ритуалом три раза в день, в полном молчании. Они не говорили друг с другом о больном сердце Кассандры, если только это не было необходимо. Определив лекарство в крови, датчик замолчал. Только низкое шипение разряжало напряженную атмосферу – теперь биомойка заливала тарелку и ложку Дэмиена выбранной смесью чистящих средств.
Его же волнами омывало чувство вины.
Кассандра вернула крышку на место и отставила флакон с капсулой на край стола, потом снова коснулась шлема НУБ.