Оккультист
Шрифт:
От неожиданности мои ноги подкосились. Но я нашел в себе силы устоять и отойти на безопасное расстояние от этого проклятого места. Лишь после этого услышал шум автомобилей. Похоже, где-то рядом была автодорога. К ней я и пошел.
Это было шоссе, по которому я вчера... Или позавчера... Короче, по которому я какое-то время назад ехал выполнять свое последнее поручение. Место, если мне не изменяла память, было совсем близко от двора, в котором стоял обреченный на снос дом. Моя машина оставалась около него. Поэтому я, не теряя времени, пошел искать въезд в злополучный двор. Идти пришлось минут пятнадцать. Я не удивился обилию полиции на въезде. Так как мы с сержантом вместе
Получилось, как я и предполагал. Полицейские проверили мой паспорт и вежливо предложили проехать с ними в участок. Я не отказывался. Но заранее думал, что им отвечать. И предполагал, что меня, похоже, задержат. В отделении я не особо нервничал. Похоже, мой организм просто включил защищающее меня равнодушие. Детально рассказал, как мы с сержантом осматривали дом. Однако, что касается странных тварей, обитавших там, умолчал. Неизвестно, что там найдут сыскари, но будет забавно, если вдруг той твари, которую я обездвижил, как-то удастся удрать.
Задержали. Впрочем, не на несколько суток. Экспертиза установила, что падение сержанта не было преднамеренным. Так же эксперты осмотрели меня и зафиксировали, что я тоже был жертвой падения. На затылке моем была содрана кожа, а на камне внизу обнаружились следы крови, которая оказалась моей. Установив, что я не виновен напрямую в смерти сержанта, следователь взял с меня подписку и отпустил домой, где меня уже ждала переволновавшаяся семья. Вещи сержанта у меня изъяли. Да и зачем они мне. Однако, дневник Слаутина я заранее сунул к себе в сумку. Так что он благополучно остался у меня. Уж больно хотелось выяснить, что же за ерунда творилась в этом проклятом особняке.
* * *
Добравшись до дома я первым делом успокоил своих близких, а за тем залез в ванную. Скинув с себя одежду, я запихнул ее в мусорный мешок. Она провоняла так, что стирать было бесполезно. Приняв душ я как следует поел. За тем составил отчет, который начальство от меня ожидало. В дневник так и не решился заглядывать. Ждал, пока снесут особняк. Я верил, что это похоронит все кошмарные творения, найденные там мной, и тогда ничто не помешает моим поискам.
Неделю спустя, особняк, наконец, сровняли с землей. Потайные ходы были вскрыты. Но там не нашли НИЧЕГО!!! То есть, даже найденная мной высохшая мумия твари, и той не было. И мерзость с перебитыми костями тоже исчезла. Узнав об этом я впервые за долгие годы почувствовал на своем затылке неприятный холодок.
Но делать нечего. Я не привык нарушать данные себе обещания. Но вместо чтения дневника, я заинтересовался историей товарища Слаутина и запросил городской архив. Как оказалось, ввиду исключительности произошедших с ним событий, все документы, касающиеся его, хранились особо тщательно. Вот только допуск к ним просто так было не получить. Потребовалось разрешение на ревизию документов. Добиться его мне помог, как ни странно, мэр. Ему доложили о моих поисках материалов по Слаутину. И глава города вызвал меня на разговор.
Разумеется, я не рассказывал ему все. Однако, упомянул о том, что между покойным председателем и домом существует связь. И даже найденный в доме дневник показал. Хорошо, что фотокопию у себя на компьютере оставил. А господин мэр взял дневник на время, пообещав изучить. А пару дней спустя вдруг сам позвонил
– Я обеспечу Вам разрешение на изучение дел тов. Слаутина. Но как хорошему человеку хочу дать совет: подумайте, прежде чем лезть с головой в эти дебри. Судя по дневнику, что-то не то творилось в этом месте. Может, не стоит вытаскивать на белый свет древние ужасы?
Каюсь, не внял его словам и сказал, что, как человек рациональный, не люблю оставлять без ответа наболевшие вопросы. К тому же, начальство назначило меня сметчиком по новому объекту, запланированному на месте снесенного особняка. Поэтому, было необходимо внимательно изучить все, что касается этого места. Я любил свою работу и хотел выполнить ее хорошо. Так я объяснил мэру свое рвение.
Но, была и другая причина, о которой, пока, не знали даже близкие. Может, всему виной было мое падение и сотрясение мозга, полученное в результате (и даже подтвержденное врачами), но каждую ночь после возвращения из того подземелья меня терзали кошмары. Сюжеты их были на удивление однообразны. Но происходили они каждый раз в новом месте. Мне почти удалось убедить себя, что это всего лишь сны. Однако, они преследовали меня, и я решил, изучить все детали, чтобы найти способ с ними справиться.
Так или иначе, но соответствующую бумагу глава города подписал и в тот же день, вооруженный этим доказательством своих прав, я пришел в городской архив. На меня там смотрели, широко раскрыв глаза. Однако, разрешение есть разрешение. Возражать никто не стал. Но кипу бумаг, которую мне выдали, я донес до машины, изрядно запыхавшись. Позвонив начальнику, я уведомил его, что изучаю материалы по работе, и поехал к себе домой. Мне требовалось немного побыть в спокойной обстановке. А дома как раз никого не было.
Однако, домой переть эти бумаги я не стал. Уведомление требовалось мне только для пары часов сна, которого мне так недоставало из-за кошмаров. Заведя будильник на телефоне, я отключился. И ни одного кошмара за два часа. Похоже, спать я теперь мог только днем. Умывшись холодной водой, поехал на работу.
Оказавшись на месте, я понял, что в моем кабинете нет никого. Это окрыляло. Можно сосредоточиться и работать не отвлекаясь. Налил себе кофе. И приступил к изучению архива.
Первой же бумагой, которая попалась мне, оказался некролог на тов. Слаутина. Скупым канцелярским языком в бумаге говорилось, что смерть наступила в результате выстрела в голову из пистолета. Приводились параметры оружия, результаты баллистической экспертизы. Описана модель патрона и тип пули. Ниже была представлена выдержка из результатов судебно-психиатрической экспертизы. В ней говорилось, что состояние Слаутина накануне отличалось излишней импульсивностью, необоснованной агрессией. Рассуждения совершенно несвязны, нелогичны и проникнуты крайней приверженностью мистицизму. Приводилось заключение о том, что тов. Слаутина можно было спасти, своевременно проведя соответствующее психиатрическое лечение.
Я усмехнулся. Именно то, что являлось причиной состояния Слаутина и было предметом моего исследования. Но сама возможность сойти с ума совсем не радовала.
Я решил, что изучить личность человека лучше с его характеристик, как работника. Искать долго не пришлось, эти бумаги хранились в одной папке. Помимо ярой приверженности к материализму, бумаги характеризовали его, как педантичного человека, обладателя острого ума, скептика, ничего не принимающего на веру. Не удивительно, что, столкнувшись с явлениями в доме, он начал с того, что искал решение в устранении очевидных, на первый взгляд, причин (крысы, подземные газы, пагубные пристрастия и т. п.).