Оккультизм в православии
Шрифт:
Далее Вы пишете, злоупотребляя доверительностью моего Вам рассказа (в Минске, летом 1995 г.), в котором я упомянул о минувшем юношеском увлечении: "Свой религиозный путь Валентин Никитин начал с антропософии Штейнера и, похоже, так и не отошел от своей первой любви".
Вынужден напомнить уважаемому оппоненту следующее место из Откровения: "Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою" (Апок. 2, 4).
В данном контексте Тайнозритель, согласно общеизвестному толкованию, советует ефесянам оставить гордость своего христианского ведения и трудничества, покаяться в теперешней своей холодности и возвратиться к прежним делам любви.
Применительно к Вам, всечестной отец Андрей, мне хочется от всего сердца посоветовать оставить роль всеобщего обличителя и не претендовать на звание обладателя и хранителя истины в последней инстанции. Как хорошо известно из истории,
Что же касается Вашего остроумно-иронического совета переименовать журнал "Путь Православия" в "Дао Православия", то я непременно им воспользуюсь, - разумеется, если возникнет необходимость перевести это издание на китайский язык. Ведь Вам хорошо известно, что понятие "пути" ("дао") китайский философ Лао Цзы употреблял в значении естественного и всеобщего закона...
В заключение мне хочется спросить Вас: не забыли ли, отче Андрее, что кроме правоты ума есть еще правота сердца (Пс. 118, 7) и что Господь назидает нас к изучению закона расположить свое сердце? (1 Езд. 7,10).
С любовью о Господе и верой, что благодать Христова все может уврачевать любовью...
Вероотступничество как частное дело христианина
Появление Валентина Никитина в "Журнале Московской Патриархии" и в "Богословских трудах" было подлинной радостью и самым неожиданным и приятным событием в русской церковной журналистике 80-х годов. Человек, дотоле работавший в официозном издательстве "Молодая гвардия", вдруг бросил перчатку советской идеологии и открыто перешел работать в гонимую Церковь. Как говорили, владыке Питириму стоило немалых трудов и неприятностей, чтобы отстоять право своего нового сотрудника на работу в Церкви. Литературный дар Валентина Никитина был очевиден, его статьи стали украшением церковной периодики. Богословский дар заметен не был. Но тогда ведь любое доброе слово, сказанное о Церкви светским человеком, было неожиданно и отрадно.
И значит, уже в третий раз я вынужден полемизировать с человеком, который старше меня, раньше меня пришел в Церковь, занимает более высокий пост, чем я, и к которому в пору своей церковной юности я привык относиться с безусловным уважением. Сначала мне пришлось оспорить некоторые действия игумена Иоанна (Экономцева), затем - обращение в "Радонеж" В. Шленова, помощника отца Иоанна, а теперь - вступить в спор с главным "золотым пером" Отдела религиозного образования и катехизации - с Валентином Никитиным.
Суть дела в том, что Валентин Никитин отредактировал книгу Томаса Шипфлингера "София-Мария. Целостный образ творения", а Отдел религиозного образования и катехизации в своем здании ее продавал.
И в своем ответе на мою недоуменную реплику Валентин Никитин ни слова не говорит по сути. Как это делают все сектанты при дискуссиях со мной, - он призывает меня быть более "терпимым", отказаться от претензий на то, что мне известно Евангелие, снять с себя "тогу инквизитора" и вообще "голосовать сердцем". Вместо содержательной дискуссии мне Преподается очередной урок экуменически-благовоспитанного поведения.
А по сути подлежат обсуждению три вопроса.
Первый: книга языческая или христианская?
Ответ очевиден. Книга, советующая поклоняться "духам природы" и оправдывающая "дело магии", христианской быть не может. И "целебные силы природы" Шипфлингер видит совсем не в том, что будет открыто какое-нибудь новое лекарственное растение. Это "открытие" он связывает именно с "Нью Эйдж", с "эрой Водолея" и пробуждением нового религиозного сознания. Вполне в русле теософской литературы Шипфлингер возвещает наступление "Новой Эпохи" торжества шестой расы, обладающей оккультно-магическими и экстрасенсорными способностями. И нечего выставлять меня идиотом, который всех врачей считает колдунами и боится того, что в следующем столетии медицина сделает шаг вперед [61] .
61
О том, что именно понимается под "целебными силами природы" в современном лексиконе, ясно говорит такой факт. В 1997 г. в Государственной Думе России был разработан (с участием православных экспертов) законопроект "О правовых
– Примечание 1998 г.
Второй вопрос: имеет ли право христианин способствовать распространению оккультной литературы?
Я знаю, что в ОРОК. маленькие официальные зарплаты. Но продаваться оккультистам (а издательство "Гнозис Пресс-Скарабей" очевидно оккультное издательство) - это просто непристойно для христианина. И не надо юлить и заявлять, что редактор, мол, совсем не сочувствует редактируемой им книге. Редактор волен в выборе той книги, с которой он будет работать. Не в штате же этого оккультного издательства состоит г-н Никитин, чтобы исполнять любые его поручения?! Не сочувствуешь - зачем берешься? Издательство поставило условие воздерживаться от критических комментариев? Опять же, почему бы не отказаться от контракта?!
Третий вопрос: нормально ли, что Отдел религиозного образования и катехизации, который по сути своей должен быть камертоном чистой церковной проповеди, на своей выставке предлагает оккультную книгу?
Хорошо, предположим, поначалу В. Никитин ввел в заблуждение игумена Иоанна, и тот не знал, что книга оккультная. Но сейчас этот факт стал очевиден. Зачем же отстаивать право церковного учреждения на распространение антицерковных взглядов?
У В. Никитина дивная аргументация. Я говорю, что ОРОК продает антицерковную книгу, а В. Никитин отвечает: а у нас-де в Отделе таких книг вообще много ("на выставочном стенде новых книг бывают выставлены различные, в том числе отнюдь не ортодоксальные издания. Но ничего зазорного, по-моему, в этом нет"). В. Никитин прав. В Отделе постоянно продается католическая и протестантская литература. Более того - именно католичка официально занимается закупкой литературы для Отдела.
Только это не "свобода взглядов". Это несвобода от западных спонсоров. Когда после критического выступления Патриарха Алексия из Отдела был уволен протоиерей Иоанн Свиридов, на его место (руководителя радио ОРОК) был назначен иеромонах Анатолий (Берестов). Он успел сделать лишь две-три передачи, причем в строго православном духе, - и был отстранен. На его место был назначен Валентин Никитин, и радио вновь стало филокатолическим. И тут одно из двух: или игумен Иоанн считает недопустимым проведение иной политики, кроме униатской, или он, сам имея православные воззрения, вынужден подчиняться западным спонсорам Отдела. Так что постоянное наличие в Отделе "отнюдь не ортодоксальных изданий" есть проявление его несвободы. С точки же зрения православной миссии это называется "должностное преступление".
Прав В. Никитин в одном: книга была не в книжном магазине ОРОК, располагающемся на первом этаже, а на втором. В магазине покупают книги люди с улицы, проходящие по Петровке. А на втором этаже лежит литература для посланцев епархий и приходов, для катехизаторов и православных педагогов. И это отнюдь не выставка библиотечных поступлений.
Если прав г-н Никитин и книга в ОРОК не продавалась, значит, я стал вором. Я украл книгу с библиотечной выставки, а не купил ее. Не стану зарекаться: может быть, когда-нибудь, увидев какую-то очень ценную и важную для меня книгу "плохо лежащей", я ее стащу. Но ради Шипфлингера брать грех на душу все же не стал бы.