Оккупация

Щупов Андрей Олегович

Заставив англичанина встрепенуться, дверь вновь скрипнула. На этот раз это был Дымов.

— Заходите, Стив, ничего страшного.

— То есть, как? А вомо?

— Не знаю, о каком таком вомо вы толкуете, но у девочки банальная гангрена.

— Гангрена? — Бартона передернуло. — Вы говорите — банальная?

— Для меня — да. По счастью, подобные состояния мне хорошо знакомы.

— И вы можете ее вылечить?

— Я уженачал ее лечить. Сейчас она спит, но остались кое-какие пустяки, после чего я начну главное лечение.

Стив

соскочил с верблюда, словно юный джигит. Нагнув голову, чтобы не стукнуться о низкую притолку, вошел в хижину. Здесь было довольно темно, и все же англичанин сумел разглядеть нечто вроде маленькой, стоящей у стены кроватки. Кажется, в кроватке лежал ребенок, но разглядеть его было сложно, сколько он ни щурился. У изголовья сидела на корточках женщина, рука ее нервно гладила голову девочки. Судя по радостной суете старика, Стив понял, что Дымов успел обнадежить хозяев. Более того, эти неучи ему поверили!

— Неужели вы видите в такой темноте? — шепнул он.

— Свет мне не особенно нужен. — Дымов за руку провел англичанина в угол комнаты. — Садитесь тут. Пол земляной, но не холодный, а здесь у них что-то вроде циновки. Кстати, можете говорить в полный голос, девочка спит крепко, вряд ли мы разбудим ее.

— Это вы усыпили ребенка?

— Да, пришлось. До этого она металась в бреду и беспрестанно плакала.

— Но как вам это удалось?

— Долго рассказывать, Стив. Если же в двух словах, то я умею довольно многое: усыплять, обезболивать, активизировать иммунную систему человека. Видите ли, у нас бездна желез, и все они отвечают за какую-то свою часть организма. В чрезвычайных ситуациях способны суммировать свои силы, в случае чего могут и подменять друг друга. В данном случае все осложнилось тем, что девочку крепко покалечил какой-то зверь.

— Галинды?

— Нет, кто-то явно покрупнее. Если верить хозяину, девочка нарушила запрет и через пролом в стене выбралась в город.

— Там на нее и напали?

Вадим покачал головой.

— Никто не нападал на девочку, на нее попросту наступили. Лапищей сотого размера. Еще чудо, что девочка нашла в себе силы приползти обратно. Наверное, псы тоже ей помогли. Тем не менее, у бедняжки множество внутренних разрывов и переломов.

— Что же это за зверь такой?

— Старик называет его хараном.

— Слышал… — англичанин коротко кивнул. — Но в таком случае, причем же здесь вомо?

Дымов пожал плечами.

— Наверное, ни причем. Старик просто хотел отпугнуть докучливых чужаков.

— Но зачем?

— Затем, что когда в доме умирает ребенок, трудно получать радость от общения с незваными гостями.

— Хмм… И что же вы теперь собираетесь делать?

— Попробую поставить девочку на ноги. — Вадим вздохнул. — А вы пока займитесь нашим пропитанием и заодно выгрузите из мешков воду с провизией. Кстати, можете и пиво прихватить.

— Да оно же давно скисло!

— А вы проверьте, — в голосе Вадима прозвучала усмешка, — сдается мне, что прокиснуть оно не успело. Возможно, даже еще холодное… А теперь настоятельно прошу мне не мешать. На час или два я должен

хорошенько сосредоточиться.

Он уселся возле кроватки, и женщина без слов отодвинулась в сторону. Очумело покосившись на нее, Бартон выбрался под открытое небо. Вернувшийся двугорбый беглец, кажется, и не думал противиться. Подманив его ближе, Стив развязал ременные узлы и кое-как стянул с животного тяжеленную поклажу. В левом мешке лежали связанные пачками книги и журналы, в правом позвякивали жестяные банки. Сунув руку в мешок, Бартон наугад вытащил пару банок и в голос чертыхнулся. Чертов шерх не солгал и на этот раз. Жестянки из-под пива были удивительно холодные. Словно и не из мешка он их вытаскивал, а из доброго холодильника…

Глава 11

— Ты смотри, какие здесь пуговицы смешные, — обычные деревянные палочки!

— Ну и что? У нас тоже такие пришивают. Правда, в основном к женской одежке… — Сергей Миронов взял принесенную стражей кожаную сбрую, повертев перед лицом, брезгливо отбросил в сторону. — Нет уж, ну их одежонку к черту! По-моему, мы и в своем прикиде неплохо выглядим.

— Ты шутишь? Они же тут все в халатах, коже да панцирях! Одни мы до сих пор в пиджаках да рубашках.

— Вот и хорошо! Значит, есть свой брэнд. — Сергей невесело улыбнулся. — Помнишь, что суфан толковал? Финальная арена — это шоу. Кто больше понравится, тот и получит свободу.

— Значит, собираешься и дальше в рубашке щеголять?

— А ты как думал! Еще и галстук не поленюсь нацепить.

— Галстук?

— Вот именно, нечего красивой вещи в кармане пылиться. — Говоря это, Миронов достал из пиджачного кармана свернутый в рулон галстук и с самым невозмутимым видом принялся повязывать себе на шею.

— Может, ты еще и пиджак наденешь?

— Может, и надену.

— Погоди, Сергунь! — Шматов нахмурился. — Ты что, рехнулся?

— Нет, Потапчик, я в полной норме! Помню, какой год сегодня и как меня зовут.

— Так в чем же дело?

— Дело в том, Потапушка, что я хочу умереть красиво. Это ты у нас без пяти минут Дартаньян, а на мою легкую голову меч, боюсь, скоро отыщется. Вот и пусть видят граждане Вальрама, что не остолоп какой на арену вышел, а самый настоящий джентльмен.

Потап сумрачно наблюдал, как Сергей повязывает галстук. Потом нервным движением поднял с лавки собственный пиджак, зашарил по карманам.

— Что ж, тогда и я буду в галстуке.

— Брось, тебе-то это зачем?

— Сам же болтал про брэнд, — вот и пусть завидуют…

Свирепо взирая друг на друга они стояли посреди барака и бережно повязывали на шеи галстуки. Более нелепого занятия здесь, вероятно, не видели никогда в жизни.

— Але, вы это чего? Неужели, и впрямь собираетесь драться в галстуках? — похлопывая себя ножнами по бедру, к ним приблизился Виктор. В эти минуты он был собран и серьезен. В отличие от бывших милиционеров, он успел давно переодеться в местные шаровары и легкий халат. Поросшее щетиной лицо обещало скорую бородку, а уж тогда от настоящего дайка отличить его будет непросто.