Оккупация

Щупов Андрей Олегович

В иных условиях следовало бы отступить подальше, но даже предупредить Бартона Дымов не имел возможности. Вспышка света полоснула по глазам, мертвый верблюд в мгновение ока превратился в яростно гудящий факел. Каменные черви кромсали его шкуру, пытаясь вырваться наружу, но чудовищная температура плавила их тела, заставляла свиваться в бессильные клубки. Лишь парочка лент успела выскользнуть вон, чтобы знакомой дорогой ринуться обратно к башне. Но не затем Вадим городил огород, чтобы прощать этим хищникам потерю верблюда. Еще пара сгустков поменьше сорвалась с его ладоней, живо нагнав удирающих галинд. Огонь подпалил их с хвоста и живо свернул в

два брызжущих искрами клубка. Хорошо, хоть погибали галинды абсолютно беззвучно. Вполне достаточно было и криков умершего верблюда.

Чувствуя в ладонях легкое жжение, Вадим медленно опустил руки. Слегка ныло под теменем, в висках тюкали знакомые молоточки. Несколько запоздало он ослабил напряжение метаполя, удерживавшее до сих пор верблюдов в неподвижности. Для животных это тоже был шок, и, дрожа всем телом, Рыцарь немедленно попятился от башни.

— Все, кончилось, богатырь! Ты молодец, не струсил! — Вадим бодро похлопал животное по шее. — Вы тоже можете открывать глаза, профессор! Могу вас поздравить, галинды удрали, смерть на некоторое время отложена.

Увы, англичанин успел открыть глаза гораздо раньше. А значит, успел полюбоваться и на сожжение верблюда, и на гибель хищных рептилий. Вадим мысленно подосадовал на то, что вовремя не догадался «отвести» взор Бартона в сторону. Зато и отвертеться теперь от вполне законных вопросов не получится. Конечно, можно было бы «насильственно» подчистить память Бартона, но к подобным вещам Дымов старался прибегать по возможности реже. Не использовал он этой возможности и сейчас. И, конечно, дождался вполне предсказуемой реакции. Внимательно исследовав останки уничтоженных змей, Бартон повернул голову и тихо проговорил:

— Выходит, я был прав…

— Что именно вы имеете в виду?

— Вы не человек, вы — шерх.

Вадим пожал плечами, отнекиваться и разубеждать англичанина он не собирался.

— Может, и шерх, не знаю. Вся закавыка в том, что я понятия не имею, кто они такие — эти шерхи.

— Вы лжете! — негромко, но твердо произнес Бартон.

— Идите вы к черту, Стив! — Дымов поморщился. — А впрочем, думайте, что хотите. Мне, если честно, все равно.

Англичанин смерил его пристальным взором, но промолчал. Вадим чувствовал, что на языке Бартона крутится тысяча вопросов, но в бывшем горемычном пленнике дайков явно заговорил агент спецслужбы, — не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, какие тактические приемы выстраивает в своей голове спутник, дабы «сработать» с Дымовым наиболее эффективно.

— Бросьте, Стив! Не надо меня ни вербовать, ни пытать въедливыми допросами. Достаточно с вас и того, что вы путешествуете со мной и не считаете меня при этом своим врагом.

— А вы действительно не враг?

— Для вас — нет. В настоящее время мои интересы совпадают с интересами СИСТЕМЫ, а что это за организация, вы, я думаю, знаете лучше меня. — Вадим мысленно плюнул на все требования секретности. — Вас интересует Дайкирия, меня — тоже. Вы хотите выбраться отсюда живым, представьте себе — и я против этого не возражаю.

— Значит, вы тоже человек СИСТЕМЫ? — Бартон пожевал губами, словно пробуя на вкус ошарашивающую новость. — Интересно, очень даже интересно… Выходит, контора Дюгоня действительно подросла за последние годы. Что ж, вынужден признать свое поражение. Во всяком случае, вербовка живого шерха нам еще ни разу не удавалась…

Подняв руку, Вадим, которому беседа о спецслужбах уже порядком наскучила, поспешил перебить Бартона.

—

По-моему, впереди крепостные стены. Если это Гарлах, то мы уже у цели.

— Скорее всего, Гарлах, и все же не забывайте: въехать в город не столь уж сложно, а вот выехать…

— Выедем, Стив, обязательно выедем! — Дымов пристукнул пятками по бокам верблюда, и, взбодренный его голосом, Рыцарь резвой прытью понесся к городу.

Глава 9

Двоих новичков к ним привезли за полчаса до выхода на арену. Это были рослые дайки с рыжеватыми бородами, небесно-голубыми глазами и необычайными ожерельями на шеях. Только внимательнее приглядевшись, Сергей определил, что на нитку надеты не бусы и не перламутровые ракушки, а самые настоящие человеческие ногти. И вспомнилось, что рассказывал на одном из ночлегов Виктор о здешних традициях. Истинный воин таскает на шее гирлянду из ногтей, причем все ногти должны срезаться с больших пальцев твоих противников, — детские ногти и женские в счет не идут, а если таковые порой встречаются, то обладателя «ложной» гирлянды вправе убить любой встречный. Конечно, если это окажется ему по силам, поскольку свои кровавые трофеи кочующие дайки добывают, как правило, в жестоких схватках. Но дело тем не исчерпывалось, — кроме гирлянд с человеческими ногтями новичков отличала особая метка на лбу и рыжеватые бороды. Если верить Виктору, подобные отметины имели лишь те, кого здесь относили к роду шерхов. Чем отличается простой дайк от шерха, связно объяснить бывший комендант не мог, однако почтение, с которым население барака встретило новичков, само по себе говорило о многом. Тот же угрюмый Рамах, брат покойного Шурыма, едва ли не первый согнулся в угодливом поклоне перед чужаками, после чего был удостоен руки ближайшего шерха, которую дайк с трепетом облобызал.

— Ого! — хлопнув себя по худым ляжкам, Танкист приподнялся на лавке. — Вы видели! У нас даже воров в законе так не встречают. Гадом буду, палевом пахнет, а, Шмат?

Потап, которого бывший зек с некоторых пор пытался переименовать на блатной манер, на этот раз «шмата» пропустил мимо ушей. Было ясно, что Танкист переполошился не зря. Если шерхи являются здешней некоронованной элитой, жди новых потрясений. Прежних паханов, конечно, «подвинут», всех прочих попытаются взять под ноготь. Между тем, прежнее зыбкое равновесие маленькую группу россиян вполне устраивало. Их задирали, но не особенно активно. Судя по всему, с опаской поглядывали на кулаки Миронова и деревянную «шпагу» Шматова. Танкист с Виктором тоже были орешками не самой слабой скорлупы. Словом, иноязычную команду старались не трогать, тем более, что тот же Танкист баловал местную братию уморительными байками, а Потап по доброй воле давал уроки рубки, что очень многим дайкам, угодившим в гладиаторы прямо от сохи и строительного зубила, было очень и очень кстати.

Между тем, обряд целования шел своим чередом. Примеру косолапого Рамаха последовали все сидящие у двери и даже широкоплечий, увенчанный ошейником Кнох не погнушался прикоснуться губами к массивной руке шерха. Волна шепотков загуляла по бараку.

— Это братья Каро, — вполголоса сообщил Виктор.

— Что еще за Каро?

— Насколько я понял, — шерхи из рода князей Каро. Хозяева замков и гигантских угодий.

— А что же они здесь делают?

— Чем-то, видно не угодили нынешнему мафату. — Виктор растерянно взглянул на Потапа. — Нам-то что делать? Или тоже будем лизать чужие руки?