Окна из будущего
Шрифт:
ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ АЭС: "Перегрузка активной зоны производится на остановленном реа кторе дистанционно, под слоем воды, специальной перегрузочной машиной.
Извлеченные отработанные кассеты устанавливаются в бассейн выдержки для хранения и снятия остаточного тепловыделения ТВЭЛов. Ежегодно производится выгрузка одной трети рабочих кассет из реактора и догрузка такого же количества кассет, обогащенных двуокисью урана по изотопу уран-235.
График перегрузки предусматривает поочередный останов реакторов, как правило, в весенне-летний период".
— Юрий Васильевич, а жена тоже работает на станции?
— Светлана — хранитель топлива.
— О,
— Она отвечает за "свежее" топливо, за его состояние. Отслеживает "движение" его…
— А это что такое?
— Топливо же не лежит на одном месте: его нужно разгрузить, сделать картограмму, вести контроль… В общем, без нее никто не может работать с топливом — каждую операцию она обеспечивает. Физики делают компоновку зоны, выдают рабочие графики: как и из какого чехла кассету поставить, и это надо контролировать. Так что работа у нее сложная и ответственная. У каждой кассеты свой "паспорт", она сугубо индивидуальна, и каждое ее перемещение — от начала пути на станции и до отправки, уже отработанной, на "Маяк" тщательно учитывается… Светлана по натуре человек собранный, четкий и опытный специалист… Ей уже на пенсию пора, но она сопротивляется — все-таки в коллективе. Я уезжаю на работу в 7 часов 15 минут, а приезжаю в восемь, девять, а иногда и позже… Ей же общаться надо с кем-то, не с телевизором же…
— Жаль, что сейчас С ветлана гриппует…
— Еще будет время, встретимся…
ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ АЭС: "Оперативный персонал — это инженерно-технический персонал и рабочие, непосредственно управляющие технологическими процессами, обеспечивающими выполнение графика выработки электроэн ергии, ответственные за оперативную эксплуатацию, соблюдение правил технической эксплуатации и сохранность оборудования.
Оператор является наиболее ответственным звеном в системе управления технологическим процессом, выполняющим самые важные задачи в нем".
Дни праздников, как и дни испытаний не забываются. И об этом мы продолжали наш разговор с Юрием Васильевичем Коломцевым. Я расспрашивал его об урагане, ведь он был главным инженером, и вся ответственность лежала на нем…
— Итак, как это было?
— Началось все вполне тривиально. Сумасшедший ветер… Вечером, часов в девять мне сообщили, что пришло штормовое предупреждение. В десять начальник смены доложил, что блок отключился…
— Почему?
— Северо-западное направление ветра — это точно во фронт наших линий, которые идут на Мончегорск и на юг, как бы "поперек" Кольского полуострова. Страшным ветром прижимало провода к порталам и начались короткие замыкания… Срабатывали защиты, проходила мгновенная разгрузка, и тут же сработала аварийная защита реактора. "Толчки" были просто феноменальные — обе турбины отключились, стали генераторы. Это было на первом блоке… Начальник смены мне доложил, я отдал ему распоряжение, чтобы подняли всю команду и сам бросился на станцию… У нас существует система, по которой по одному нажатию кнопки обзванивается весь руководящий состав станции, и передается одна фраза: "Объявлен сбор!" Все знают, куда идти, и там уже ждет транспорт… Но у меня своя машина, я не стал ждать и помчался на работу… Первый блок стоял, но остальные еще держались. Ситуация тяжелая… Однако я распорядился, чтобы начали запускать первый блок. Но вновь пошли "толчки", они были какие-то "циклические" — то все "затихало", то "толчки"…
— Не сразу все рухнуло?
— Нет, всю ночь длился этот кошмар… Но уже к 12-ти часам все блоки остановились…
— Сами?
— Да… Персонал работал нормально, спокойно, но одну ошибку все-таки допустили — и мы остались без собственной энергии на двух блоках.
— А что с дизелями?
— Сработала аварийная защита на блоках и дизеля сразу же заработали. Но потом еще несколько "толчков", новые отключения и случилось так, что на первом блоке дизеля стали…
— А
— Это критическая ситуация для любого атомного блока, так как нет расхолаживания и нет теплоотвода. И если блок не герметичен, то возможно падение давления в первом контуре, повышение температуры и так далее…
— Я понимаю, что технические детали надо пустить — специалисты найдут подробное описание всех событий, скажите главное: было опасно?
— Очень!..
— Итак, вы на первом блоке…
— Спрашиваю: что с дизелями? В ответ- "дизелей нет". Они не запускаются, так как воздух кончился… Я прибегаю в дизельную… Точнее — пробиваюсь туда: ветер такой, что пришлось наклоняться под углом сорок пять градусов!.. Прибегаю туда, весь мокрый — выражение "сражаешься с пургой" — справедливо… Я понял, что "дизелей и не будет", надо организовывать подпитку электроэнергией со стороны Системы. А связи нет, поскольку вся оперативная связь идет у нас по высоковольтным линиям… Даже в Москву я не мог сообщить об этой критической ситуации… Из дизельной я пробежал до узла связи и начал вызывать "Колэнерго". Я понимал, что только от них можно что-то получить, тем более, что рядом с нами находится гидростанция и у нас с ней прямая линия. Но линиям междугородней связи удалось дозвониться… Благо, все связисты понимали, насколько тяжелая у нас ситуация… В общем, нас "состыковали" с главным инженером Николаем Ивановичем Лебедевым. Он был на пульте, пытался заниматься ликвидацией аварии — а у них "полетело" буквально все… Я ему объяснил, что сижу без дизелей, чтобы он срочно включил линию на ПО киловольт… Он все сделал, и через час сорок мы получили энергию… А все четыре блока у нас стоят — 3-й и 4-й на дизелях, а 1-й и 2-й без энергии… Получили подпитку энергией, положение мало-мальски стабилизировалось… Постепенно Система реанимировалась, начала работать… Однако у нас 110-я линия отключилась — "второй провал". И вновь никакой связи с "Колэнерго"… Мне удалось дозвониться до главного инженера "Нивского каскада", и попросил его включить "48-ю линию". А он мужик спокойный, рассудительный, мне отвечает: "А она не включится!"… Тут уж нервы не выдержали и пришлось употребить ряд нелитературных выражений… "Ну, хорошо — включу!" — слышу спокойный ответ. И мы получили энергию от них… Извините, рассказываю эмоционально, вспоминаю просто о том, что сейчас приходит в голову — но ситуация, поверьте, была сложнейшая!
— Спасибо за откровенность. Дело не в технических деталях, а в ощущениях…
— После этого урагана я зауважал эти блоки…
— А когда станция снова начала работать в нормальном режиме?
— Где-то в восьмом часу… Ураган начался очень резко, почти неожиданно, и столь же резко он прекратился. Утром — тишина… "Колэнерго" начало восстанавливать свои сети, вводили в строй основные магистрали. Они подали напряжение на наши "шины" и мы начали запускать реакторы. Впрочем, пока только 3-й и 4-й, а 1-й и 2-й — "до особого распоряжения". Двое суток все анализировали, потом убедились в их безопасности, и запустили в работу… Я знал, что наши реакторы "не боятся" таких ударов, что случилось той ночью, но одно дело теория, другое — реальность. Оперативный персонал сработал великолепно — они отключили все, чтобы не было утечки ни из первого контура, ни из второго… Ведь самое опасное в той ситуации было как раз какая-нибудь "протечка", это очень-очень опасно… В общем, параметры "не просадили", и это, безусловно, результат четкой работы оперативного персонала.
— Значит, уверенно работали?
— Никакой паники не было — четко, слаженно действовали. Вроде бы такая экстремальная ситуация, темнота — лампочки горят только от аккумуляторов… Контроль за реакторами, конечно, сохранился, но, тем не менее, ситуация весьма необычная — единственный раз за всю историю станции с этим столкнулись!.. Ведь все четыре блока отключились и два блока без дизелей… И вот после этого всего я еще больше зауважал эти блоки: у них конструкторами и проектировщиками заложены такие показатели надежности, что даже трудно представить… И то, что мы под влиянием "моды"…