Окна судеб (сборник)
Шрифт:
Она встала и, размахивая руками, стала громко говорить:
– Белл! Белл! И в Ярославле тоже.
– Инга, ты про что? – не понял Энрике.
– Это она про колокольню-кампанила.
Женя работала учителем мировой
художественной культуры. Она знала термины, связанные с искусством.
– Эуджения знает итальянский!
Энрике напрягся. Что-то явно терзало его.
– В вашей стране учителя зарабатывают немного. Как же Эуджения смогла приехать в Италию? Где она деньги взяла?
– А…. семья помогла!
Инга улыбалась. Как быстро она среагировала и
Получилось, что простой русской учительнице, которая пьёт только шампанское, живёт в вилле под Москвой, содержа семь кошек, скрывает своё знание итальянского языка, приехать в Италию помогла семья.
Зазвонил колокол: «Белл! Белл!» Встреча закончилась. Больше Инга не получала писем от Энрике. Видимо, итальянца напрягало влияние семьи из России, а, может быть, ещё что-то.
Хочется закончить первомайским призывом: «Молодые люди! Изучайте языки народов мира! Чтобы вас понимали».
Кофейку не желаете?
Кофе будешь? – Мария взглянула на пришедшую к ней соседку, пододвигая чашку.
– Я отдохнуть к тебе забежала. Невестка уборку затеяла. Знаешь, всё не по ней, не угодишь никак. Не туда поставила, не то надела, не так готовлю.
Кофе выпила бы, да что-то сердце шалить стало.
– Ясно. Тогда, знаешь что? Давай я тебе кофейный напиток налью. Похоже на кофе, но на сердце точно не повлияет. А на сноху не сердись: молодые они, многое не по-нашему делают. И кому ж красивого да вкусного не хочется!?
Мария распечатала пачку с кофейным напитком, насыпала соседке, залила кипятком.
– Неудобно в пакете хранить, – провозгласила соседка.
– А мы его сейчас в банку из-под кофе пересыплем. Смотри, в ней уже ничего не осталось.
Мария пересыпала напиток в банку. В дверь постучали.
– Сноха, что ли? – сказала соседка, почти не спрашивая.
Так и есть. Вошла Наталья.
– Кофейком балуетесь? Ничего себе! Какой у вас кофе!
Наталья стремительно заняла всю кухню, взяла в руки банку.
– Откуда у вас такой? – она внимательно рассмотрела все данные, напечатанные на банке.
– Подарили. Будешь? – неуверенно спросила Мария, зная о барских замашках Натальи.
Мария достала ещё одну чашку. Сделав глоток, Наталья откинулась на спинку стула, лицо её выражало полное блаженство.
– Да… Вот что значит настоящий кофе! А то пьют многие не известно что. Никакого удовольствия.
Соседки делали вид, что так оно и есть. Трудно было сдерживаться, чтобы не выдать себя. Многозначительно поглядывая друг на друга, они вели беседу.
– Погода сегодня замечательная, – соседка посмотрела в окно.
– Разве? – Наталья тоже посмотрела в окно, допивая чудесный напиток.
– Ветер, дождь. Это у вас хорошая погода?
– Как раз способствует душевному разговору за чашечкой кофе, – улыбнулась Мария, делая акцент на слове «кофе». Только бы не рассмеяться!
– Ну, если с этой точки зрения смотреть… Ещё чашечку выпью, пожалуй.
– Нет
Допив свой напиток, Наталья ушла. Захлопнулась входная дверь.
Соседки весело засмеялись.
Запах красок
Белая краска пахнет цветами.
Синяя краска – дождём, облаками.
Хлебом – коричневый цвет, пирогами.
Красный – любовью благоухает.
Розовый – пахнет малышкою-крохой.
Или весною, что тоже не плохо.
Юности запах в зелёном нас ждёт.
Жёлтое лето скоро придёт.
Серая – грусть, усталость, туман,
бедность, болезни, несчастный роман.
Чёрную краску отодвигаю.
Думать о запахе с ней не желаю.
Папин зонт
Жили-были три зонта. Красный зонт с красивыми цветами по краю – мамин. Маленький жёлтый с нарисованным на нём зайчиком
– Андрюшин. Большой чёрный зонт – папин.
Однажды папин зонт подумал:
– Вероятно, мужской зонт должен быть чёрным. Но почему именно чёрным? Даже серым быть приятнее: не так мрачно. А, если коричневым? Почему бы – нет? Но мне хотелось бы стать фиолетовым. Фиолетовым с серебристыми разводами.
Никому не говорил он о своей мечте. Жёлтый зонтик весело выходил на прогулку ловить капли дождя. Яркий, нарядный, словно маленькое солнышко в ненастную погоду, он всегда был в хорошем настроении. Мамин зонт – труженик. Он шёл вместе с мамой и на работу, и в магазин, и на прогулку, иногда заслоняя от дождя и Андрюшку.
Папин зонт грустил. Мало того, что он был чёрным, его, именно его, папа частенько забывал то в машине, то на письменном столе (не понятно, вообще, зачем туда клал его папа), то в гостях, то ещё где-нибудь. Хорошо, что всегда его находили.
– Во всём этом виноват мой цвет. Меня просто не видят, не замечают. Вот и теряют постоянно.
С каждым днём уверенность в этом росла, накапливалась и не давала покоя. Он встречался с другими такими же строгими мужскими зонтами. Все они были чёрными. Очень хотелось поделиться с ними своими мыслями зонту, но он не делал этого. И не мог знать наверняка, что думают по этому поводу другие зонты.
И вот однажды он оказался в совершенно не привычном для него месте. Трудно сказать, какие дела были у папы в детской художественной школе, но именно туда пришли они вместе с зонтом в этот чудесный дождливый день. Дети, маленькие дети старательно рисовали на больших листах бумаги. Потом они взяли краски, и листы как будто ожили. Голубое небо, жёлтый колобок, зелёная лягушка, оранжевый апельсин появились и наполняли радостью всё помещение. Дети творили.