Око Каина
Шрифт:
— Я не специалист по косметике…
— Я имела в виду: если хочешь выпутаться из какой-то ситуации, сначала прими ее как есть и себя в ней. Найди опоры и держись за них во что бы то ни стало.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Люди могут говорить о вас что угодно, но главное — это то, что внутри вас самих, ведь так?
Томас выдержал ее взгляд.
— Наверно.
— А вы сами что делаете?
— Для чего?
— Для того чтобы сохранять такое дзен-буддистское спокойствие?
— Вы считаете,
— Вас считают грязным типом. Аморальным пьяницей. Это вас не беспокоит?
— Но ведь это правда. Я такой и есть. И все это знают, помните: «Десять самых обычных людей, каждый из которых хранит свою тайну. Выплюньте свой секрет в лицо всему свету!» Мисс Кейн разве не давала вам наставлений в таком духе?
— Да, но после, как видите, все пошло совсем не по сценарию. Я подумала, что смогу скрывать мои… слабости. Но доктор Уэлш…
— Карен? Вам не стоит доверять ей.
— Почему? Она очень любезна.
— Она лицемерка, такая же, как и ее отец.
— Продолжай, Томас, прошу тебя. Это так интересно!
Перед ними стояла доктор Карен Уэлш с огромным разводным ключом в руке.
— Я искала кого-нибудь, кто поможет мне наладить электрогенераторы, — сказала она и с язвительной улыбкой добавила: — Но те, кто остался в баре, уже слишком пьяны. Линкольн, ты, может быть, не в курсе, но тебя слышно во всей пустыне.
Томас поднялся. Карен приблизилась, небрежно поигрывая разводным ключом. Он рывком выхватил у нее ключ и швырнул на землю. Карен попыталась оттолкнуть его, но он перехватил ее руку. Глаза молодой женщины сощурились, словно у кошки, готовой укусить.
Затем она отступила и, обращаясь к Элизабет, сказала:
— Видели его реакцию? Этот парень ненормальный.
— Он не сделал ничего плохого.
Карен опустилась перед ней на одно колено.
— Милочка, — сказала она, обхватывая ладонями лицо Элизабет, — Том Линкольн никогдане делает ничего плохого. Вначале. Но ты же не думаешь, что он заинтересовался девушкой вроде тебя?
— Почему вы мне это говорите?
— Он лишен права заниматься врачебной практикой. Ему запретили даже приближаться к пациентам. Он недостойный врач и преступник. Его интересует только то, из чего можно извлечь выгоду. Он тебе этого не говорил?
Элизабет промолчала.
— Ну, пошли. Надо поработать. Энергоблоки…
— Обойдетесь без меня.
— Что?
Элизабет поднялась.
— И перестаньте называть меня на «ты». И «милочкой» тоже. Я этого терпеть не могу.
Карен перевела взгляд с Элизабет на Томаса, словно прикидывая расстановку сил.
— Как хотите, — наконец процедила она. — Но я вас предупредила.
Она повернулась и быстро пошла прочь.
— Надо же, — присвистнул Томас, — хорошо вы ее отбрили!
Элизабет улыбнулась и снова села. Какое-то время оба молчали.
Затем
— Взгляните-ка на это.
— Что это?
— Может, вы мне скажете?
Элизабет осторожно поднесла шланг к носу и понюхала.
— Кажется, это засохшее птичье дерьмо.
Томас вздохнул.
— Да, примерно так я и думал.
— И?..
— Вы любите загадки? Если я скажу вам: «Они видят без глаз», — то о каких крылатых существах вы подумаете? Не о тех ли, что живут недалеко отсюда, в шахте?
ГЛАВА 33
Понедельник
Томаса разбудил вибросигнал будильника в мобильном телефоне.
Он взял телефон, набросил на себя простыню, чтобы свечение экрана было не так заметно, и откинул крышку. На экране была надпись: «Будильник активирован. Хотите включить телефон?» Он нажал «Нет». Экран бесшумно погас.
Без четверти три. Пора.
Вечер накануне пролетел очень быстро. Пока остальные отрывались на импровизированной вечеринке, Томас ушел к себе и заставил себя немного поспать — точнее, подремать, — несмотря на нервное возбуждение. По опыту он знал, что даже недолгий сон много значит, если предстоит быстро принимать решения.
Он вспомнил, как работал много лет подряд: вскакивал по сигналу экстренного вызова, мгновенно набрасывал халат, хватал стетоскоп и мчался в отделение интенсивной терапии. Что там — пулевое ранение или простой ларингит? И всегда — что-то непредвиденное…
Как сейчас.
Он сел на краешек кровати и сунул мобильник под матрац, где уже лежали два пластиковых пакета — с зеленой рубашкой и оранжевым шлангом.
Он был доволен, что ему удалось «одолжить» телефон у Карен, — это оказалось не сложнее, чем любой трюк такого рода. Конечно, он мог бы попросить у нее разрешения — в конце концов, телефон был ему нужен только ради будильника. Но добыть его таким путем было гораздо приятнее.
Он взял ботинки, взглянул на мирно похрапывающего Ленни и на цыпочках спустился вниз, стараясь ступать неслышно. Выйдя на улицу, он сел на ступеньку и обулся.
Луна была абсолютно круглой и казалась тонкой, как будто вырезанной из бумаги. Черепичная крыша слегка поблескивала, словно по ней разлили синие чернила. В соседнем доме стояла абсолютная тишина. Видимо, адское секс-трио в эту ночь решило отдохнуть.
Томас удостоверился, что хлебный нож, примотанный скотчем к ноге, на своем месте. Крошечные зубчики лезвия покалывали кожу. Рукоять ножа была свободна, чтобы можно было легко выхватить его в любой момент.