Око Мира (др.изд.)
Шрифт:
— Ничего обидного, — сказал Ранд. Мэтово бурчание могло оказаться чем угодно, но содержатель гостиницы, похоже, принял этот звук за иное выражение слов Ранда.
— Вы оба выглядите добрыми малыми, и я верю, что вы были... что вы — друзья Тома, но сейчас трудные времена и жестокие дни. Полагаю, что заплатить вам не по карману? Мда, навряд ли. Тут почти всего нехватка, а то, чего хватает, — стоит кучу денег, поэтому я найду вам кровати, — не лучшие, разумеется, но теплые и сухие, — и чем-нибудь вас накормлю, и большего, как бы ни хотел, обещать не могу.
— Благодарю вас, — сказал Ранд, бросив насмешливый взгляд на Мэта. — Это намного больше, чем я ожидал.
Все правильно, да и с какой стати он должен быобещать
— Что ж, Том — мой хороший друг. Старый друг. С горячей головой и со склонностью ляпнуть самое наихудшее из возможного той единственной особе, которой этого говорить нельзя, но тем не менее хороший друг. Если он не появится... что ж, тогда что-нибудь да придумаем. Лучше, чтобы вы не заводили больше разговоров об Айз Седай, которые вам помогают. Я — добропорядочный подданный Королевы, но как раз сейчас в Кэймлине слишком много тех, кто не так понимает верность Королеве, и я имею в виду не одних только Белоплащников.
Мэт фыркнул:
— Мне так начхать, пусть вороны унесут всех Айз Седай прямо в Шайол Гул!
— Попридержи язык! — накинулся на него мастер Гилл. — Я сказал, что не люблю их; но я не говорил, что я такой дурень, чтобы думать, будто они стоят за всем дурным. Королева поддерживает Элайду, и Гвардия стоит за Королеву. Да ниспошлет Свет, дела идут не так плохо, чтобы все переменилось. Во всяком случае, недавно кое-кто из гвардейцев забылся настолько, что обошелся грубо с народом, который, как им показалось, говорил против Айз Седай. Не на службе, хвала Свету, но именно так все и случилось. Мне не нужны праздношатающиеся гвардейцы, которые, дабы преподать вам урок, разносят в пух и прах мою общую залу, и мне не нужны Белоплащники, которые подбивают какого-нибудь олуха нацарапать Клык Дракона на моей двери, поэтому, если вам хочется получить от меня хоть какую-нибудь помощь, просто держите свои мысли об Айз Седай — хорошие они или плохие — при себе. — Он задумчиво помолчал, затем добавил: — Наверное, будет лучше не упоминать Томово имя, ну хотя бы там где, кроме меня, его могут услышать. Кой у кого из гвардейцев хорошая память, да и у Королевы тоже. Не стоит рисковать.
— У Тома были неприятности с Королевой? — с недоверием спросил Ранд, и хозяин гостиницы рассмеялся.
— Ага, так он вам всего не рассказал! Да и зачем бы он стал кому-то говорить? А с другой стороны, не понимаю, почему вам нельзя знать об этом. Да и не такой уж это секрет. Вы что, считаете, будто всякий менестрель такого же высокого мнения о себе, как Том? Ну, доведись поразмышлять об этом, то думаю, именно так менестрели и мнят о себе, но мне всегда казалось, что у Тома имелось основание особо высоко ценить себя. Он не всегда, знаете ли, был менестрелем, бродящим от деревни к деревне и частенько спящим под кустом. Было время, когда Том Меррилин был здесь, в Кэймлине, Придворным Бардом, и его знали при каждом королевском дворе от Тира до Марадона.
— Том? — переспросил Мэт.
Ранд задумчиво покивал головой. Он мог представить себе Тома при дворе Королевы — с его величественными манерами и импозантными жестами.
— Именно он, — сказал мастер Гилл. — Вскоре после того, как умер Тарингейл Дамодред, с племянником Тома... стряслась беда. Кое-кто поговаривал, будто Том стал, скажем так, ближе к Королеве, чем то пристойно. Но Моргейз была молодой вдовой, а Том — во цвете лет в ту пору, и Королева может поступать, как она того желает, — именно так я смотрю на это дело. Только у нее, у нашей славной Моргейз, всегда был крутой нрав, и он ушел, ничего не сказав, как только прознал, в какую беду попал его племянник. Королеве это не слишком-то понравилось. Да и вмешательство в дела Айз Седай понравилось ей не больше. Не берусь утверждать, было что-то такое с племянником Тома или нет. Так или иначе, когда Том вернулся, то сказал Королеве пару слов без утайки, без обиняков. Слова, которые Королеве не говорят. Слова, которые не говорят женщине с характером Моргейз. Элайда была настроена против него из-за
— Если это было много лет назад, — сказал Ранд, — то, может быть, никто о нем и не помнит.
Мастер Гилл покачал головой.
— Гарет Брин — Капитан-Генерал Гвардии Королевы. Он лично командовал гвардейцами, которых Моргейз послала вернуть Тома в цепях, и я сомневаюсь, что он когда-либо забудет, как воротился с пустыми руками, будучи отправлен на поиски Тома, а тот уже успел вернуться во Дворец и вновь покинул его. И Королева никогда ничегоне забывает. Вам когда-нибудь встречалась женщина, страдающая подобной забывчивостью? О-о, Моргейз была в ярости. Клянусь, весь город целый месяц ходил на цыпочках и разговаривал шепотом. Да и найдется немало других гвардейцев, которые не так молоды и все помнят. Не-ет, лучше про Тома, как и про эту вашу Айз Седай, помалкивать. Идемте, я дам вам что-нибудь поесть. У вас такой вид, будто ваши желудки глодают ваши хребты.
Глава 36
ПАУТИНА УЗОРА
Мастер Гилл посадил юношей за столик в углу общей залы и отдал распоряжение одной из служанок принести им поесть. Увидев тарелки, Ранд сокрушенно покачал головой: несколько тонюсеньких ломтиков говядины, залитых подливкой, с ложку горчичного цвета зелени и пара картофелин на каждой. Покачивание было, однако, смиренным, горестным, а не сердитым. Нехватка всего, говорил хозяин. Вооружившись ножом и вилкой, Ранд задумался, что будет, когда не останется совсем ничего. Тогда такая полупустая тарелка покажется пиром. От подобной мысли он внутренне вздрогнул.
Мастер Гилл выбрал для ребят столик, стоящий в стороне от остальных, а сам сел спиной в угол, так чтобы видеть всю залу. Никому бы не удалось приблизиться незамеченным и подслушать их разговор. Когда девушка ушла, мастер Гилл вполголоса произнес:
— Ладно, почему бы вам не рассказать мне о вашей беде? Раз я решил помочь вам, должен же я знать, во что влезаю.
Ранд посмотрел на Мэта, но тот с сумрачным видом уткнулся в тарелку, словно осерчал на картофелину, с которой сейчас расправлялся. Ранд глубоко вздохнул.
— Сказать по правде, я сам этого не понимаю, — начал он.
Ранд стал рассказывать их историю попроще, оставив в стороне троллоков и Исчезающих. Когда кто-то предлагает тебе помощь, совершенно не обязательно вываливать на него рассказ, который можно счесть небылицей. Но Ранд также считал, что несправедливо и преуменьшать опасность, просто нечестно втягивать кого-то в нечто, о чем они сами не имеют четкого представления. Какие-то люди гонятся за ним и Мэтом, и за двумя их друзьями тоже. Преследователи появлялись там, где их меньше всего ожидали, они смертельно опасны и хотят убить Ранда и его друзей, а может, и чего хуже. Морейн сказала, что среди них были Друзья Темного. Том до конца Морейн не верил, но остался с ними, как он сказал, из-за своего племянника. Когда отряд пытался добраться до Беломостья, на них напали, и путники разделились, а потом, в Беломостье, Том погиб, спасая их с Мэтом от другого нападения. И были еще попытки убить их. Ранд понимал, в его рассказе полно несвязностей и недомолвок, но он, как мог, изложил все вкратце, не затрагивая ничего, кроме необходимого или чего-то для них опасного.
— Мы просто шли, пока не добрались до Кэймлина, — объяснил Ранд. — Таков был план поначалу. Кэймлин, а потом Тар Валон. — Он неловко заерзал на краешке стула. После долгих дней, когда приходилось держать все в тайне, было странно рассказывать кому-то так много. — Если мы будем и дальше держаться этого плана, то остальные смогут рано или поздно отыскать нас.
— Если они живы, — пробормотал в свою тарелку Мэт.
Ранд даже не взглянул на Мэта. Что-то заставило его добавить: