Око Мира (др.изд.)

Джордан Роберт

Ранд заговорил дребезжащим, режущим слух тоном, будто сорвал голос криком:

— Зачем вы привели нас сюда?

— Потому что вы — та'верен.— Лицо Айз Седай было непроницаемо. Ее глаза мерцали и, казалось, притягивали юношу. — Потому что сила Темного ударит сюда, и потому что ему должно противостоять и нужно отразить этот удар, иначе Тень покроет мир. Нет нужды более великой, чем эта. Давайте вновь выйдем на солнце, пока еще есть время.

Не дожидаясь и не оглядываясь, идут ли они следом, Морейн двинулась по коридору вверх вместе с Ланом, который шагал, быть может, чуточку

быстрее обычного. За Айз Седай поспешили Найнив с Эгвейн.

Ранд бочком прошел вдоль стены, — он не мог заставить себя хотя бы на шаг приблизиться к тому, чем был этот пруд, — и пробкой выскочил в коридор, столкнувшись на выходе из зала с Мэтом и Перрином. Он бы побежал, но для этого пришлось бы оттолкнуть с дороги идущих впереди Эгвейн, Найнив, Морейн и Лана. Даже очутившись снаружи, Ранд не мог унять дрожи.

— Мне это не нравится, Морейн, — гневно заявила Найнив, когда над головой вновь засияло солнце. — Я верю, что опасность так велика, как вы говорите, иначе бы меня здесь не было, но это...

— Наконец-то я тебя нашел!

Ранд дернулся, как будто его шею захлестнула веревка. Эти слова, этот голос... на миг ему почудилось, что это Ба'алзамон. Но на шагнувших из-за деревьев двоих мужчинах, лица которых скрывались под капюшонами, не было плащей цвета запекшейся крови. Один плащ был темно-серым, другой — столь же темным, но зеленым, и ткань выглядела затхлой даже на свежем воздухе. И эти двое не были Исчезающими; легкий ветерок шевелил полы их плащей.

— Кто вы? — Стойка Лана была осторожной, рука его лежала на рукояти меча. — Как вы пришли сюда? Если вы ищете Зеленого Человека...

— Он провел нас. — Рука, указавшая на Мэта, была по-стариковски ссохшейся и едва походила на человеческую, ноготь на выставленном пальце отсутствовал, суставы пальцев напоминали узлы на веревке. Мэт, выпучив глаза, отступил на шаг. — Старая вещь, старый друг, старый враг. Но он не тот, кого мы ищем, — закончил мужчина в зеленом плаще. Второй, похоже лишенный дара речи, стоял истуканом.

Морейн выпрямилась во весь рост, не выше чем по плечо любому из мужчин здесь, но разом показавшаяся высокой, как холмы. Голос ее зазвенел, как колокол, когда она требовательно спросила:

— Кто вы?

Руки сдернули капюшоны, и Ранд вытаращил глаза. Старик оказался не просто старым; по сравнению с ним Кенн Буйе выглядел цветущим ребенком. Кожа на лице была пергаментом, покрытым мелкими, с волосок, трещинками, туго натянутым на череп, а затем затянутым еще крепче. На шершавом скальпе в самых неожиданных местах торчали метелки и пучки мелких волос. Уши напоминали высушенные ошметки древней кожи; запавшие глаза смотрели как из глубоких колодцев, пробитых в голове. Однако второй мужчина обликом был еще ужаснее. Голову и лицо полностью закрывала плотная черная кожа черепашьего панциря, но передняя часть этого щитка была отделана в виде безупречного лица, лица юноши, дико хохочущего, хохочущего как сумасшедший, навеки застывшего в смехе. Что же он прячет, если другой выставляет напоказ то, что видно всем?Потом даже мысли в голове у Ранда замерзли, разлетелись в льдистую пыль и унеслись прочь.

— Меня зовут Агинор, — сказал старик. — А его — Балтамел. Слова больше не сходят с его языка. Три тысячи лет заключения в узилище, а Колесо мелет очень мелко. —

Взгляд запавших глаз скользнул к арке; Балтамел подался вперед, глаза на маске впились в белокаменный проем, словно ему хотелось идти прямо туда. — Так долго без... — тихо произнес Агинор. — Так долго.

— Свет защитит... — начал Лойал, голос его сорвался, и он сразу же умолк, когда на него взглянул Агинор.

— Отрекшиеся, — сказал Мэт хрипло, — заключены в Шайол Гул...

— Были заключены, — улыбнулся Агинор; его желтые зубы смахивали на клыки. — Некоторые из нас ныне не заключены. Печати слабеют, Айз Седай. Подобно Ишамаэлю, вновь мы идем по миру, вскоре появятся и все остальные. В своем плену я оказался слишком близок к этому миру, я и Балтамел, слишком близок к тому, что нас измельчит, перемелет Колесо, но скоро Великий Повелитель Тьмы освободится и даст нам новую плоть, и мир опять будет нашим. На сей раз у вас не будет Льюса Тэрина Убийцы Родичей. Повелитель Утра не спасет вас. Нам ведом теперь тот, кого мы ищем, и остальные из вас нам без надобности.

Меч Лана вылетел из ножен столь стремительно, что глаз Ранда не поспел за движением клинка. Однако Страж замешкался, взгляд заметался — к Морейн, к Найнив. Женщины стояли далеко друг от друга; встать между одной из них и Отрекшимся — значит удалиться от другой. Лишь одно биение сердца длилось это колебание, но, когда ноги Стража двинулись, Агинор поднял руку. В этом жесте сквозило нескрываемое презрение — щелчок узловатых пальцев, будто отгоняя прочь муху. Страж отлетел назад, словно в него угодил огромный кулак. С тупым звуком Лан ударился о каменную арку, на миг завис в воздухе и упал наземь безвольной грудой, меч валялся подле его вытянутой в сторону руки.

— НЕТ! — закричала Найнив.

— Тихо! — приказала Морейн, но, прежде чем кто-то успел пошевелиться, нож Мудрой вылетел из-за пояса, и она бросилась к Отрекшимся, подняв маленький клинок.

— Ослепи вас Свет! — выкрикнула она, ударяя Агинора в грудь.

Второй Отрекшийся двинулся со стремительностью гадюки. Найнив еще наносила удар, а обтянутая черной кожей рука Балтамела метнулась вперед, схватив женщину за подбородок, пальцы вонзились в одну щеку, большой палец — в другую, сминая плоть в бледные борозды и вытесняя из них кровь. Судорога сотрясла Найнив от макушки до пят, словно ее стегнули кнутом. Нож выпал из безвольно повисшей руки, когда Балтамел приподнял Найнив, держа жестокой хваткой, поднеся к кожистой маске и уставясь в дрожащее лицо. Ноги Найнив судорожно подергивались в футе над землей; цветы дождем спадали с ее волос.

— Я почти забыл удовольствия плоти. — Язык Агинора прошелся по иссохшим губам, каменно шурша по шершавой, грубой коже. — Но Балтамел помнит многое.

Хохот маски стал, казалось, еще безумнее, и вопль, вырвавшийся из горла Найнив, обжег уши Ранда отчаянием, рвущимся из ее живой души.

Внезапно двинулась Эгвейн, и Ранд понял, что она решила броситься на выручку Найнив.

— Эгвейн, нет! — закричал он, но девушка не остановилась.

При крике Найнив рука юноши легла на меч, но теперь он оставил эту мысль и кинулся на Эгвейн. Не успела она сделать и трех шагов, как Ранд врезался в нее, опрокидывая девушку на землю. Эгвейн упала, охнув, он — сверху, и она тотчас же замолотила по нему кулаками, стараясь освободиться.