Око небес
Шрифт:
В воздухе в камере витал сложный букет запахов гниения и разложения, но в нем чувствовался и самый желанный запах в мире — запах соли. В конце камеры супругов приветствовал шум волн, разбивающихся о скалы у фундамента замка, и, вскочив, Фарго начали ощупью искать путь к дальней стене.
Там, на уровне пола, в море уходили три желоба — их ширины едва хватило бы, чтобы в них протиснулся человек.
Вставленные в камень железные прутья были частично разъедены ветром и дождем. Сэм достал из кармана фонарик-карандаш, сунул руку в сумку, вытащил монтировку и веревку и повел лучом
Вот! Прикрепленная к дальней стене комнатушки каменная сточная труба!
Мужчина быстро несколько раз обмотал вокруг этой трубы конец веревки, завязал ее альпинистским узлом и крепко потянул.
— Дай мне взломать прутья, а когда я пролезу, следуй за мной, — велел он жене.
Затем Фарго опустился на холодный каменный пол, скользкий от испарений и плесени, и провел по желобу руками, левой разматывая веревку, а в правой сжимая монтировку.
Железная решетка сильно проржавела. У Сэма ушло меньше чем полминуты на то, чтобы проделать в ней брешь, в которую он смог протиснуться. Кусочки ржавого железа посыпались с отвесной стены снаружи и ударились о камни внизу. Мужчина перевернулся и последовал за ними к тонкому обнажению скального пласта, до которого было около сорока пяти футов и по которому били волны, взрываясь брызгами и откатываясь обратно в черноту ночи. Веревка над ним вибрировала — Реми быстро спускалась следом. Вот каучуковые подошвы ее ботинок опустились на скалу, и Сэм облегченно вздохнул.
— Осторожней! Эти валуны мокрые, и если ты поскользнешься, ракушки изрежут тебя, словно бритвы! — окликнул он жену, вытаскивая затычки из ушей.
Сунув затычки в карман, Фарго посмотрел на темный замок в вышине:
— Надо торопиться. Они скоро прорвутся. Если мы не успеем убраться, они догадаются, как мы спаслись, и попытаются обставить нас с помощью пуль и рации.
Фарго начали осторожно продвигаться вдоль берега, идя настолько быстро, насколько осмеливались. Один раз Реми поскользнулась, но муж поймал ее за руку и помог выпрямиться.
Пять минут спустя, оставив позади замок, они трусцой бежали на восток по каменистому берегу.
— Сколько еще? — спросила миссис Фарго, легко держась вровень с Сэмом.
— Наверное, не больше сотни ярдов, — ответил он. — Нам повезло, что они не заварили туалетные желоба.
— Умоляю тебя, дорогой! Я и так собираюсь десять раз помыться в душе, чтобы избавиться от ощущения облепившей меня плесени. Не надо напоминать о том, что мы покинули замок через туалетный желоб!
— Да им не пользовались многие годы… Наверное, минимум двадцать лет. Хвала небесам за внутренние уборные, верно?
— Как скажешь.
Они продолжали бежать по берегу — им не терпелось оставить замок как можно дальше позади себя.
— Как все прошло? — спросил Сэм, замедлив бег и обшаривая взглядом береговую линию в поисках их цели.
— Я все сфотографировала, в том числе манускрипт. Он практически распался у меня в руках, когда я его развернула. Позор, что никто не потрудился хранить его в лучших условиях!
— Нам повезло, что от него вообще что-то осталось. Ты сумела разглядеть
— Да. Но, по-моему, сейчас это не самая большая наша проблема, — заметила Реми, когда у подножия замка вспыхнули фонарики. — Наши преследователи только что сообразили, что к чему. Я очень надеюсь, что Сельма верна своему слову, иначе наши передряги только начались.
— Смотри. Вон лодка! — сказал Сэм, показав на канат, привязанный к камню на берегу.
Он подбежал туда, потянул изо всех сил — и по невысоким волнам прибоя запрыгала древняя надувная черная лодка.
— Да ты шутишь! — ахнула Реми.
— Эй, это же Куба! Чего ты хочешь? Наверное, для здешних мест она довольно модерновая.
Лодку вынесло на песок.
Фарго открыл свой армейский швейцарский нож, перерезал канат, удерживавший это маленькое суденышко у камня, свернул канат и швырнул его на дно лодки.
— Забирайся, а я буду толкать до тех пор, пока мы не минуем буруны! — сказал он.
Его супруга снова проверила свой рюкзак, чтобы убедиться, что он туго затянут и фотоаппарат находится в безопасности в водонепроницаемом мешке, после чего помогла Сэму подтолкнуть лодку последние несколько футов до воды и забралась внутрь.
Мужчина подождал, пока еще одна волна поднимется и оттолкнет суденышко от берега. Он повернулся спиной к прибою, и волна прокатилась над ним. Берег обшаривали лучи света: солдаты двигались вдоль скал тем же путем, каким недавно мчались Сэм и Реми. Дно ушло у Фарго из-под ног, и он забрался в лодку, бросив сперва озабоченный взгляд на это плавсредство, явно выпущенное до 1960-х годов. Но других лодок здесь не было, и он рванул за шнур, чтобы завести мотор.
Ничего.
Он попытался снова и был вознагражден слабым кашлем и дымком выхлопа.
— Реми! Хватай весла и греби отсюда! — скомандовал Сэм. — Этот мотор так быстро не расшевелить.
Женщина послушалась, и ее мужу не нужно было поворачиваться к ней, чтобы понять, какое у нее сейчас выражение лица. Вместо этого он сосредоточился на лодке, которая наконец шумно затарахтела, а потом, с восьмой попытки, все-таки ожила.
— Вот так! Я же говорил, что с этим проблем не будет! — воскликнул Фарго.
Лунный свет блеснул, отразившись в золотом скарабее на шее Реми, когда та вгляделась во мрак, в котором едва могла различить вопящих друг на друга людей.
— На твоем месте я бы разогнала эту лодку, потому что они все еще могут нас достать… — заметила она. — И мы останемся в пределах их досягаемости до тех пор, пока берег не скроется из глаз.
Словно в подтверждение ее слов, по воде позади них заплюхали пули, а вслед за этим раздался резкий треск автоматного огня.
— Давай надеяться, что у них нет с собой приборов ночного видения. Пригнись, — сказал Сэм и перевел дроссельный рычаг на полные обороты.
Его вознаградил стон: мотор чуть не заглох, но потом ожил, и лодка рванулась вперед по небольшим волнам. По воде вокруг зашлепали новые выпущенные из автомата пули: стреляли, скорее, разочарованно, чем прицельно, и вскоре треск стрельбы почти стих. Суденышко, между тем, подпрыгивая, продолжало идти на север.