Око Силы. Трилогия. 1937 -1938 годы
Шрифт:
– Ну, историю, – удивленно повторил энкаведист. – Страничек на двадцать – двадцать пять. А что, трудно? Вам книжки какие-нибудь нужны?
...Интересно, сохранился ли в архиве этой адской кухни план-конспект Крапивина?
– Нет, книг не надо. Да и книг-то нет, Константин! Просто... неожиданно как-то...
– Ну отчего же? – вновь удивился «Костя». – С какой это стати – неожиданно?
Впрочем, пояснять он не стал, и Юрий внезапно подумал, что этих опричников действительно интересует не он, Орловский, а дхары. Но зачем?
– Значит, напишете? Вот и прекрасно, вот
«Костя» порылся в портфеле и достал толстую пачку бумаги, Орловский понял, что затея с «кратким курсом» не была импровизацией. Что ж, можно и попробовать. Пусть читают!..
Между тем, «Костя» уже собирался:
– Так я послезавтра загляну, Юрий Петрович. Ну, всего вам!
– Амрот, эд-эрх. Рхастан!
Энкаведист удивленно моргнул и медленно, чуть запинаясь проговорил:
– Асгум, эд-эрх... Рхах, Юрий Петрович...
Орловский замер, не веря своим ушам. Этот тип знает дхарский! Но ведь Столице, кроме немногих дхаров, этот язык изучали пятеро: сам Юрий и еще четверо русских студентов дхарского факультета. А тут какой-то «Костя»! Вспомнилась дурацкая фраза о том, что ради «службы» тот рубить лес на Печоре. Но ведь именно там, в верховьях реки, называемой дхарами Пех-ра, когда-то жили соплеменники Родиона Геннадиевича!
Нет, ради него, Орловского, будь он даже врагом из врагов, энкаведист не стал бы заучивать дхарские слова! Значит? Значит – что?..
Аннотацию он написал быстро. Не так уж много успел напечатать – несколько статей да тот самый злополучный «Ранхай-гэгхэн-цорху». Юрий вспомнил о недописанной работе по дхарскому эпосу, мельком пожалев, что так и не успел ее завершить. Впрочем, что жалеть об этом! Дхарский эпос, уже полностью готовый к печати, бесследно исчез после ареста Родиона Геннадиевича.
Отложив в сторону исписанные страницы, Орловский взял чистый лист бумаги и задумался. История дхаров... Об этом они когда-то много спорили в секторе. Юрий был скептик, как и требовала его профессия, и мало верил в древние легенды. А вот фактов было до обидного мало. Впрочем...
...Впрочем, насколько можно судить на основании этих самых немногочисленных фактов, дхары, народ финно-угорской языковой семьи, являлся автохтоном Севера России. Несколько сот лет назад дхары жили на Среднем Урале, в Коми, и в бассейне Камы. По некоторым данным, дхарские поселения находились даже в районе нынешней Столицы. Неудивительно, что дхары подверглись сильному влиянию соседей. В их языке чувствовались следы заимствований из других финских языков, а также из татарского и, естественно, русского. В древности, как полагают, дхары имели свою письменность, близкую к иероглифической...
Юрий вспомнил, как Родион Геннадиевич показал ему небольшую бронзовую пластинку, покрытую непонятными знаками. Да, это могла быть письменность, но с тем же успехом – и обыкновенный орнамент. Учитель также рассказал, что в 1921 году какие-то его знакомые привезли несколько деревянных дощечек с такими же знаками, найденных в Таврии, в заброшенном
До XV века дхары были язычниками, поклоняясь многочисленным божкам и идолам, и жили тремя племенами, называвшимися по-дхарски «дхэнэ». Самым сильным было «Серое» племя, ему подчинялись два других – «Белое» и «Черное». Болгары, а позже русские и татары, постепенно вытеснили или ассимилировали дхарское население везде, кроме верховьев Печоры. Казалось, народ исчезнет без следа, но в середине XV века произошли неожиданные и резкие перемены.
О том, что случилось пять столетий назад, они тоже спорили. Орловский считал, что дело было в естественном процессе развития дхарского общества, ускоренном иноземной угрозой. Но его коллеги-дхары видели в тех событиях другое – результат деятельности необыкновенной личности, великого героя. Странно, но Родион Геннадиевич тоже разделял эти взгляды.
Героя звали Фроат кна Астфани. Впрочем, русская летопись называла его куда привычнее – Фролкой Афанасьевым. Он прибыл издалека – из Великого Княжества Литовского или даже из Германии. За несколько лет Фроат сплотил три племени, создав первое дхарское государство и провозгласив себя дхарским «гэгхэном» – владыкой. Он также провел религиозную реформу, запретив поклоняться божкам и идолам. Единственным богом стало Эрво Мвэри – Высокое Небо. В верховьях Печоры Фроат воздвиг Дхори Арх, каменное святилище, где проходили ежегодные обряды и праздники.
...Родион Геннадиевич рассказывал, что Дхори Арх – «Дхарский Камень», сохранился до наших дней. Судя по фотографиям, святилище чем-то напоминающего знаменитый Стоунхэдж...
После смерти реформатора его сыновья рассорились. Старший, Гхел, остался верен традициям отца, но младший, Ранхай, дружил со старыми жрецами и вскоре покинул страну, перейдя на службу к одному из татарских ханов. Ослабленное княжество не смогло противостоять русским дружинам, давно уже подбиравшимся к богатым землям Печоры.
Войска Гхела, получившего прозвище Храбрый, сопротивлялись десять лет, пока Завоеватель Севера, князь Семен Курбский, вместе с Петром Ушатовым и воеводою Заболоцким-Бражником не привел новое войско, вооруженное огнестрельным оружием. Это случилось в 1499 году. Дхарская дружина была разбита, Гхел погиб в бою. По русской летописи, это случилось зимой, дхары же отмечали день гибели Гхела летом, в конце июня. Через несколько месяцев подоспел Ранхай с татарской конницей. Он отомстил за брата, убив князя Семена в поединке. Но русские не ушли...
Пять сотен лет потомки уцелевших жили тихо, занимаясь охотой и ремеслом и продолжая тайно поклоняться прадедовским идолам. Патриархи, а позже Синод, жестоко преследовали жрецов-дхармэ. Последние процессы над «язычниками» состоялись уже в начале ХХ века, незадолго до Первой революции. По иронии судьбы, молодой учитель Родион Геннадиевич Соломатин, примыкавший в молодости к анархистам, был сослан в Восточную Сибирь как адепт тайного языческого культа. Кто-то донес, что Рох кна Гхели, как звали Соломатина дхары, происходил из рода Фроата и был потомственным жрецом-дхармэ.