Око Силы. Трилогия. 1991 -1992 годы
Шрифт:
– Ну даешь, – хмыкнул он, заводя мотор. – Что ты натворил такого, а? Отец просто вне себя, я его таким давно не видел. Только когда Украина флот потребовала, он так нервничал. Когда ты позвонил, он чуть трубку не разбил, а потом сказал, что отправит тебя лет на десять в лагеря.
– А что? – охотно откликнулся Лунин. – Пожалуй... Лагерь – это еще ничего.
– А Стелла, как услыхала, так тут же потребовала, чтобы тебя не трогали. Мол, ты хороший человек, и это сразу видно. Ну, отец и высказался!..
Вначале
– Так что, считай, большая часть нашей семьи за тебя, – резюмировал Алексей.
– Ага, – без всякого энтузиазма отозвался Келюс.
Машина долго кружила по Столице, в конце концов вырулив на Ленинградский проспект. Алексей то и дело посматривал на часы, приговаривая, что опаздывать нельзя ни в коем случае. Наконец «волга» подъехала к огромному старинному дворцу, где почти два века назад квартировал невысокий человек в серой треуголке. Чуть в глубине, на небольшой площадке, Келюс увидел черный автомобиль с зеркальными стеклами.
– Пошли! – поторопил Алексей. – Мы и так опоздали на две минуты.
По тону, с которым были произнесены эти слова, Николай понял, что Генерал не любит шутить. Он взял документы и вышел из машины. В ту же секунду дверца черного чудища отворилась, и оттуда вышел знакомый уже Лунину военный – начальник личной охраны. Его взгляд скользнул по толстой папке, которую Николай держал в руке.
– Не бомба, – понял его Лунин, – там только бумаги. Показать?
Военный секунду раздумывал, затем, не сказав ни слова, кивнул в сторону машины. Николай заглянул в открытую дверцу.
– Садись! – услыхал он голос Генерала. – Да быстрее, чего топчешься?
Келюс забрался внутрь, и дверца тут же захлопнулась.
– Я сделал ошибку, Лунин, что решил с тобой поговорить. Тебя надо было просто арестовать, ты же убийца! Убил офицера милиции! По тебе Колыма плачет!
– По мне многие плачут, – не стал спорить Келюс. – А насчет Колымы, так это бином, еще доказать надо!
Послышался странный звук, словно Генерал зарычал.
– Доказать? Так это не ты убил Цэбэкова? Юлишь, значит? Нашкодил, так признайся!
– Признаюсь, – пообещал Келюс. – На суде я расскажу все – и про комнату, которую охранял в августе, и про то, как погиб парень, которого я сменил на карауле, и про Волкова... Закрытый суд вам не устроить, не те времена, значит остается прикончить меня до суда.
– Ну это ты брось! – не особо уверенно возразил Генерал. – Мы этим не занимаемся.
– Да? И это не вы обещали расстрелять всех нас, если я не отдам скантр? Ну и про скантр тоже придется рассказать. И про документы. Видите папку?
– Да ты никак меня шантажируешь? – рык перешел в сдавленный хрип. – Ты... Ты... Мальчишка! Да я тебя прямо здесь пристрелю!
– Давайте! Авось товарищ Вечный
– Товарищ... Кто? – осекся Генерал.
– Есть такой, – пояснил Николай. – Вы бы у Шинджи... У капитана Цэбэкова поинтересовались. Пока он жив был. Или у Нарак-цэмпо... Помните такого, в черной шапочке?
– Помню, – скривился Генерал. – Я все помню, Лунин! А ты вместо того, чтобы помочь разобраться, занимаешься черт знает чем! В уголовщину вляпался... Между прочим, я приказал, чтобы Цэбэкова уволили из органов, вот он и спешил, гад, с тобой разделаться. Но ты тоже хорош!
– Хорош, – вновь согласился Николай. – Только я не собирался вас шантажировать, папку я для вас, бином, готовил. Почитайте, потом поговорим. Если меня не прикончат, конечно.
– Давай, – Генерал взял у Николая папку, взвесил в руке. – Только не произноси «бином». От этого слова меня воротит.
Келюс не стал спорить. Он давно успел заметить, что это невинное словечко порой вызывает у его собеседников совершенно неадекватную реакцию.
– Кстати, ты нас тут за дураков не держи, – продолжал Генерал. – Цэбэкова вы вдвоем убивали. Думаешь, не знаю, с кем?
– Цэбэкова убил я! – отрезал Келюс.
– Ну, конечно! Рыцарь! Ладно, ее мы трогать не будем, а ты немедленно уезжай, понял? И лучше за границу.
– В Штаты? – наивно поинтересовался Николай. – Подкинули бы долларов в таком случае!
Генерал вновь нахмурился.
– Ты что, дурак? В Штаты виза нужна, а тебе даже паспорт показывать нельзя. Мотай, где потише, хотя бы на Украину, и спрячься. Месяца через полтора позвонишь, ясно?
– Ясно, – кивнул Лунин. – А если меня все-таки укокошат, свяжитесь с Михаилом Плотниковым. Он в курсе.
– С кем? – удивился Генерал. – С Плотниковым? Не верю я ему. Папаша его тот еще жук, да и он сам... Твой Плотников, между прочим, еще на первом курсе на однокурсников стучал. Поймали его на валюте и девочках и прижали...
Келюс промолчал – не хотелось верить.
– Сомневаешься? – понял его Генерал. – Для контроля: тебя вербовали три раза – на первом, третьем курсах и в аспирантуре. Точно? Ну, ты у нас герой, не побоялся проявить антисоветские настроения... Ладно, мотай отсюда побыстрее, а то если тебя прибьют, мне перед дочкой отвечать придется. Деньги хоть есть?
– Есть, – буркнул Келюса, хотя с деньгами было совсем плохо.
– Держи, – Генерал сунул ему две пачки в банковской упаковке. – Не волнуйся, это не из спецфонда для шпионов. Сегодня зарплату получил. Потом отдашь... угольками.
Лунин не стал спорить и они распрощались. Черная машина рванула с места, обдав Николая пылью и парами высокооктанового бензина.
– Ну чего, не убил? – поинтересовался Алексей, державшийся все это время на почтительном удалении. – Поехали, отвезу тебя домой.