Око Силы. Трилогия. 1991 -1992 годы
Шрифт:
...Лампочка зажглась на третью ночь. Прыжов быстро произвел необходимый набор сигналов на пульте и стал ждать, прикидывая, на каком языке придется приветствовать гостя. В голове вертелось «буэнос диас», хотя с учетом позднего времени правильнее было все же не «диас», а «ночес».
Гость появился, как и ожидалось, после яркой вспышки посредине титановой площадки. Сеня неторопливо поднялся со стула – и остолбенел. Перед ним стоял крепкий бородатый мужчина в роскошной бобровой шубе и меховой шапке с красным верхом. На украшенном серебром поясе висела
«Иван Грозный!» – похолодел беспартийный Сеня. Почему гость в шубе обязательно должен быть создателем опричнины, а не кем-то иным, Прыжов объяснить не мог – в голове словно что-то заклинило. Впрочем, за те несколько секунд, пока гость приходил в себя, вытирая слезящиеся после вспышки глаза, Сеня понял главное: чем занимались обе лаборатории, и для чего они два года монтировали тахионный ускоритель.
Гость удивленно поглядел на Сеню, и тот, вспомнив виденные им исторические боевики, попытался поклониться в пояс. Опыта он не имел, а посему получилось не особенно удачно. Гость засмеялся, подмигнул и поинтересовался:
– Новик?
Сеня знал, что «Новик» – это название крейсера, а также роман знаменитого в прошлом писателя Лажечникова. На всякий случай не став отказываться, он поспешил представиться, не забыв добавить, что он дежурный, причем временно.
– Зрю, зрю, – провозгласил гость. – Час зело поздний, непоказанный, однако же справа неотступная.
Затем, приосанившись, добавил:
– Княж Семеном зови, – и, чуть подумав, продолжил. – Однако же, поелику вы без князей постыло прозябаете, кличь мя Семеном Иоанычем.
– С-садитесь, Семен Иоаннович, – выдавил из себя Прыжов и поднял трубку красного телефона. Там долго не отвечали, наконец, неприятный голос поинтересовался, в чем дело. Прыжов спокойно, с сознанием важности своей миссии, сообщил о «непоказанном» прибытии по Первому каналу князя Семена Иоанновича.
Черная машина пришла через полчаса. Тезки успели выпить кофе, поговорить о погоде (гость сообщил, что она у них «зело нравная»). По просьбе Семена Иоанновича Прыжов поведал о своем житье-бытье и даже кое-что о работе в Институте. По прибытии черной машины Прыжова тут же сменили, предложив ехать домой. На прощание князь Семен вновь ему подмигнул.
Вскоре Сеню перевели в лабораторию Второго канала, что было очевидным повышением. Прыжов почему-то решил, что тут не обошлось без его ночного гостя.
Второй канал оказался еще более «режимным». Одновременно с Сеней там постоянно дежурил некто в штатском, который и встречал гостей. Прыжов молчал, и только однажды, когда «напарник» где-то задержался, сумел переброситься несколькими словами с одним из визитеров. Михаила Корфа он выделил для себя сразу – остальные слишком походили не то на чекистов, не то на агентов охранки.
За день до событий в Столице охрану Института сменили. Парней в черных куртках заменили военные, а еще через сутки Институт был опечатан. Вскоре Прыжов узнал, что ночью на Теплый Стан был
– ...Однако же, господин Прыжов, – задумчиво произнес Корф, докуривая очередную сигарету из Сениной пачки. – Хотел бы я знать, что было в тех пакетах, что я привозил. Изменой пахнет!
– Называйте меня Сеней, выше высокоблагородие, – предложил тот.
– Сеней у меня денщика звали, – возразил полковник. – Остановимся на Семене. Титулов и званий, Семен, поминать не надо. Во-первых, конспирация, а во-вторых, в Совдепии «высокоблагородие» звучит дико.
– Так точно, Михаил Модестович, – прошептал Семен.
– Скажите, этот самый скантр – он, как я понял, источник энергии?
– Не только, ваше... то есть, Михаил Модестович. Скантр – он еще и преобразователь. Дело в том, что мы работаем с тахионами...
– Смилуйтесь! – улыбнулся барон. – Я ведь физику учил по Краевичу!
– Извините, – смутился Прыжов. – Тахионы – это... В общем, если коротко, мы их разгоняем и пускаем через скантр, а тот дает направленный луч. Насколько я понимаю, тахионы выстраивают какую-то решетку...
– Вы знаете, что скантров несколько?
– Догадываюсь, – кивнул Сеня. – Думаю, для космических войск их давно используют.
– Каких войск? – поразился Корф. – В общем, Семен, теперь я понял – вернуться мне совершенно необходимо. Дело не во мне. У нас в штабе явная измена. Вернусь – и сразу к главнокомандующему, а там – хоть в счетоводы!.. Что вы еще знаете о Волкове?
В Столицу Корф возвращался вечером. Он не спешил. Решив, что береженого Бог бережет, барон не стал садиться на автобус, а, пройдя пешком несколько километров, добрался до станции пригородной железной дороги.
...Михаил сидел на деревянной вагонной лавке между старушками и рыбаками с безразмерными удочками, с грустью вспоминая уютные пригородные поезда довоенной молодости. Впрочем, неприглядный мир правнуков не особенно смущал барона – за годы войны он притерпелся и не к такому.
Столица была уже совсем близко, как вдруг дверь, ведущая в тамбур, с грохотом отъехала в сторону, и в вагон вбежала белокурая девушка в разорванном на плече платье. Затравленно оглядев тут же отвернувшихся пассажиров, она заметила барона и бросилась к нему.
Полковник, мгновенно узнав ее, поспешил встать.
– Сударыня, – начал он. – Я рад...
– Помогите, – шепнула та. – За мною...
Из тамбура уже лезли небритые морды. Пояснений не требовалось, барон собрался было достать наган, но передумал и расстегнул пиджак.
– Не бойтесь, сударыня, это вульгарные раклы. Минутку...
Небритые морды что-то вопили, но полковник решил не вникать, а сразу стал в стойку.
– Каратист, мать твою! – заревел первый, выхватывая финку. – Порешу, падла!