Око смерти

Баталов Сергей Александрович

— Я? Не совсем…. — ответил обескураженный Александр, сообразив, наконец, что сигналы не всегда бывают учебными. — Это Ар'рахх. Это он засёк.

— Молодец курсант Аррах! Лишняя порция баланды на ужин!

— Что-о? — опешил Сашка. — Лишняя порция — чего?

— Баланды. — ответила Дита, не оборачиваясь (она уточняла направление, откуда пришёл сигнал). — То бишь тюремной похлёбки. А что, Заречнев, мне разве нельзя пошутить? Вы вот шутите, шутите…. А мне, выходит таки-нельзя?

Звёздный рекрут открыл рот. Постоял так несколько секунд. И закрыл

его. Он так и не нашёлся, что ответить.

— Вот что! — сказала Дита. — Даю команду дежурному офицеру корабля: изменить курс судна. Следующая точка нашего маршрута имеет такие координаты: Она ввела в бортовой компьютер три столбика цифр.

— Ты чё сразу к ней побежал? Выслужиться захотел? — зло прошипел Дягилев, направляя яхту по новому маршруту. Ты же мне должен сначала докладывать обо всём.

— Да…. Я думал, это опять — учебная тревога. Проверка, на которые ты горазд…

— Ага. И решил меня таким образом слегка подставить? Да? Сашка вздохнул, помолчал.

— Ну…. Получается, что — да! Я, в общем-то, не со зла…. Так, хотел пошутить.

— Понятно, что не со зла. А отчего? От лени?

— Выходит — он неё.

— Слышь! Мне нравиться твоя самокритичность! Мне, может, мне у тебя прощения попросить?

— За что?

— За то, что спать вам во время вахты не давал. Так — как?

— Ладно, забудем, а? Ну, виноват. Больше так не будет! Хорошо?

— Хорошо! И вот что. Иди в каюту к Юрику и Женьке, разбуди там всех, включая сладкую парочку! Я говорю про эту, как её, Ирину! Потом все пойдёте на склад, выберете себе или подгоните из имеющегося одежду.

— Какую одежду? Зачем?

— Подожди, не перебивай! Зимнюю одежду, горно-зимний вариант. Зачем, спрашиваешь?

Координаты, которые ввела Дита — это туристическая планета. Разумной жизни там нет. Только растительность, кое-какие животные, снег и горы. Очень много снега и очень много гор. Настоящий рай для любителей горных восхождений и путешествий по белому безмолвию.

— Ты там бывал?

— Нет, слава Богу, Он меня миловал от какой «чести».

— Тогда откуда ты всё это знаешь?

— А читать надо уметь! — Евгений сделал шаг в сторону, показывая информацию, высветившуюся на экране. Сашка улыбнулся. Если с ним шутят, значит — обиды не держат.

— Ну, вот, прибыли! — Дита в последний раз сверила координаты, из которых был послан сигнал бедствия, с теми, которые высветились в правом углу экрана — здесь отмечались параметры орбиты, на которой «остановилась» яхта бессмертной. — Планета эта называется у разных народов по-разному. Выходцам с Геи, то есть вам, землянам, почему-то больше всего нравится имя Айсхаус. Хотя кое-кто из русских именует эту белую планету Снегурочкой. Вы — как?

— Мне всё равно! — отозвался Паршин. — Хоть Антарктидой назовите. Лишь бы поскорее убраться из этого «гостеприимного» места.

— С чего это ты так озлобился на эту прелестную снежную планетку?

— Планета здесь ни при чём. Ловушка это! Если здесь есть туристы, которые послали сигнал бедствия,

то где их орбитальный корабль? Не могли же они на челноке пересечь чуть ли не половину Галактики! Я почти уверен, это — аресяне. Сбросили маячок в расщелину и теперь ждут, когда мы «клюнем» на этот «спиннинг».

— Хорошо! Твоя точка зрения понятна и она принята. Кто ещё думает также?

Поднялось три руки — Дягилева, Тимофеева и Самочернова. Через пару секунд к ним присоединилась четвёртая — Никитиной.

— Та-ак! Понятно. Кто думает иначе?

Из людей руку поднял только Заречнев. Дита посмотрела на поднятые клешню и руку драка и богомолки, подняла свою тоже. Паршин шумно выдохнул, поднялся.

— Всё понятно. Иду готовить челнок к вылету.

— На планету в предполагаемом районе нахождения радиопередатчика спустятся трое: Заречнев, Самочернов и Тимофеев. Вы у нас — сибиряки, к морозам — не привыкать. Снаряжение и одежду, как я уже вижу, вы получили. Подготовились…. Молодцы! Кто надоумил? Дягилев? Ты смотри — растёшь прямо на глазах!

— Ну, так пора бы уже. Чай, не первый год с Вами летаю.

— Ну, да. Осталось только добавить — знаю, как облупленную. Все зашевелились, стали гримасничать, пряча ухмылки.

— А можно нам? — тихонько проскрежетала Маша.

— Что — нам? — Дита даже не сразу сообразила, чего именно от неё добивается жучиха.

— Нам с Аррхм тоже спуститься вниз, на планету — можно?

— Нет. Это исключено. Температура у поверхности — минус десять, ночью — до минус двадцати. Это на двадцать градусов меньше, чем точка замерзания воды. То есть вода на планете в точке посадки находится в твёрдом состоянии. В виде льда и снега. Вы погибнете не позже чем через полчаса.

— Разве такое возможно — твёрдая вода? Никогда не слышала о таком. А люди? Почему они — не погибают?

— Люди, как и элои — теплокровные существа. Их организм сохраняет постоянную температуру тела вне зависимости от температуры окружающего воздуха. Иногда для этого, правда, приходится носить тёплую одежду…

— А что значит — сиб'ряки? Они не совсем такие люди, как другие? Они, что, любят холод и твёрдую воду?

— Насчёт любви — не знаю, пусть они сами тебе об этом расскажут, когда вернутся с задания. Насчёт другого. Юрий, оба Евгения и Александр жили на своей планете в таком месте, где половину года лежит снег, то есть твёрдая вода. Они привыкли к таким условиям.

— И много чел'век живёт в таком месте?

— Много. По численности — несколько ваших Ульев.

— Нам никогда не говорили, что на их планете есть места, где половину года вода — твёрдая. Наши Учителя всегда внушали нам, что Хррм — так мы называем эту планету — прекрасное место для обитания богомолов. Там очень тепло, воды и пищи. Это — не так?

— На Гее, или Хррме, действительно, много места, где именно такие условия, о которых говорили ваши Учителя. Но ещё больше других — таких, где жаркий сезон сменяется холодным, а вместо дождя с неба падает твёрдая вода.