Око смерти
Шрифт:
Но потом один гениальный учёный — между прочим, это был отец Диты, Дон, сделал открытие, которое полностью перевернуло жизнь и существование нашей цивилизации. Он нашёл способ, как изолировать этот ген. Теперь, стоит ввести лекарство, изобретённое Доном, человек, или элой, или аресянин — любой гуманоид, — перестаёт стариться. Становится бессмертным.
Но он по-прежнему подвержен заболеваниям. А ещё его можно застрелить, зарезать ножом, отравить….
— Да…. Тяжела жизнь бессмертного в Галактике! — с сарказмом сказал
— Я вижу, что ты любишь Диту.
— Да, я люблю её! Ну и что? Это моё личное дело! Тебя это никаким боком не касается! И лучше тебе этой темы не касаться! Понял?
— Понять-то понял. Но я хочу, чтобы ты знал одну вещь. Ты тоже можешь стать бессмертным!
— Ах, вот оно что! Да, я слышал о таком! Одна «прививка бессмертия» для Николая Платоновича, другая — для Демьяна. Ты считаешь, я смогу дослужиться до такой чести?
— Речь идёт не о чести получить, как ты говоришь, «прививку бессмертия». Я говорю о реальном бессмертии.
— Дита на это не пойдёт никогда.
— А при чём здесь Дита? Бессмертие для инопланетников — это вопрос Совета Города Богов. Но претендовать на него может человек, совершивший что-то очень важное или полезное для всей цивилизации элоев, не только для своего командира.
— Например?
— Да много чего! Самое простое — открыл новое месторождение полезных минералов.
— Это так сложно?
— В, общем-то — да! Ресурсы большинства старых планет, как правило, полностью исчерпаны. Сырьё давно уже поставляется из скоплений камней. Вы называете их поясами астероидов.
— То есть ты предлагаешь мне заняться поисками огромной глыбы, целиком состоящей из золота?
— Не обязательно! Очень хорошо продаётся алюминий, никель, железо…. Да почти всё.
— Но как? Я же — член экипажа Диты. Курсант Звёздной Академии….
— Стоит тебе в любом порту заявить, что ты желаешь направиться на поиски никеля, или железа, ты подпадаешь уже под юрисдикцию Города Богов.
— Не всё понятно…. Почему, например, Олег за двадцать лет ни разу не заявил, что он хочет искать полезные ископаемые? Сразу бы ушёл из Пояса Ареса.
— Дело в том, что такое занятие — дело трудное и опасное. Не каждому оно по плечу. Ты — сможешь!
— А можно узнать, сколько людей получили бессмертие таким образом?
— Ну, у меня нет такой статистики….
— Вре-ешь! Ты же — компьютерщик! Специалист по информационным системам. Ты должен точно знать цифры. Так — сколько?
— Шесть, или семь человек. — неохотно ответил Стант.
— И за какой период?
— Лет за двести….
— Больше вопросов нет! Пусть я проживу мало. Зато остаток своей очень короткой жизни поведу рядом с той, которую люблю. А сколько времени отпустят на это Бог, это ведомо только Ему.
— Кстати….. Коль уж ты заговорил об этом. Никакого Бога в том
— Это ты так считаешь. А я думаю иначе. И давай дискуссию на эту тему закроем. Хорошо? А то скоро — рассвет, выходить, а мы ещё даже не завтракали.
Мышцы болели нещадно. Ломило шею, острой болью давал о себе знать желудок. На Олега больно было смотреть. Заречнев, насколько смог, облегчил рюкзак человека, переложив в свой часть его «багажа». Это помогло, но лишь отчасти. Землянин выдыхался всё быстрее и быстрее. От этого периоды активного движения в гору становились всё короче, а время отдыха — дольше.
Из-за этого маленькая команда «барсов» сразу сбилась с запланированного ещё вчера графика движения, отставая от него с каждым часом всё больше и больше.
— Если так дело пойдёт, — сказал Сашка во время очередного «привала», — то мы не успеем вернуться к шатлу в установленные сроки.
— Вот и отлично! — тяжело дыша, ответил Олег. — Бросайте меня прямо здесь! До пещеры около вершины — ещё часа три ходу. Поднимайтесь наверх вдвоём, забирайте «посылку», а на обратном пути меня заберёте! Как предложение, а?
— Дерьмовое предложение. Три часа — туда, два — обратно. За пять часов ты окочуришься, превратишься в ледышку. Так как будешь лежать. А что такое движение? Движение — это жизнь! Единственное, что мы можем сделать для тебя — это взять из твоего мешка оборудование.
— Я — пас! — мгновенно отреагировал бессмертный. — Ещё килограмм в моём рюкзаке меня просто убьёт. Если хочешь — то только сам.
— Ладно. Сам, так сам. Сашка присел около рюкзака Олега, стал доставать из него снаряжение.
— Так, это что? Это — еда! Зачем нам еда? Мы её оставим здесь! Это что? Это верёвка! Хватит одной! Та-ак! Это — спальник! Слышь, Олег, ты часом, не — того, не пидорок?
— Ты чё? — не понял землянин, вытаращившись на Заречнева.
— Ага, вижу — натурал. Тогда скажи «гут бай» своему спальнику. Мужик ты не шибко толстый, да и я жиром не зарос. Спать будем пока в одном спальнике. Одну ночь выдержишь, надеюсь?
— Ну…. — Олег даже не нашёлся, что сказать.
К концу «разборок рюкзака» часть вещей перекочевала на спину Александра, остальные остались на склоне горы.
— Всё, теперь ты пойдёшь налегке! — констатировал Сашка, взваливая на себя изрядно потяжелевший рюкзак.
«Хотя гораздо проще было бы оставить тебя и твоё барахло здесь»! — подумал Заречнев, тяжело ступая вверх по склону. — «Ну, ведь нам, крестьянам, денег не надо, нам — работу давай»!
Пещера отыскалась только к закату. «Снежные барсы» одинаково тоскливыми глазами проследили путь местного светила к горизонту, осознавая, что даже если им улыбнётся удача, и они сразу найдут контейнер, обратно, к шатлу им сегодня точно не успеть. А это значит — ещё одна ночь в стылой палатке.