Око воды. Том 2

Зелинская Ляна

Приторно-сладкий запах добрался до ноздрей…

Курьма!

Дозы размером с маковое зёрнышко обычно хватает, чтобы сделать мир ярче, обострить чувства. Айяаррские Хранители используют это средство для того, что принимать судьбоносные решения, для ясности ума, сосредоточенности и собранности. Но этим средством нельзя злоупотреблять. Доза размером с ячменное зерно заставит видеть чудовищ…

А капитан по незнанию бросил в огонь целую горсть. Хотя, может, наоборот, знал и хотел, чтобы Дитамар корчился в муках. Но тут он, конечно, просчитался. Дитамару

не привыкать видеть чудовищ.

— Прощай, капитан, — он прислонился затылком к шершавому граниту и закрыл глаза.

Что капитан вообще может знать о чудовищах?

Зверь стоит прямо перед ним. Позади него пляшут языки пламени, с хрустальных клыков капает слюна, и в его глазах клубится алый туман.

— Ты слышишь меня, Дитамар Сколгар? Тебе никуда не скрыться… Выбирай, Дитамар Сколгар: или ты, или она. Твоя свобода от меня всего лишь отсрочка. Кровавая луна уже близко… Уже очень близко… Врата открыты…Скоро я буду здесь. И не только я… Ты служил мне, и я могу подарить тебе свою милость. Будешь служить мне и дальше… Будешь служить Великому Ашшу. Смотри…

Высокая тёмная башня вырастает перед ним. Её обвивает плотными кольцами гигантский огненный змей. Кольца мерцают, становясь то ярче, то угасая, будто угли в догорающем костре, и невозможно оторваться от этого завораживающего пульса.

Сколько этих колец?

Дитамар поднимает голову, скользит по ним взглядом, начинает считать… но их слишком много. Он смотрит выше и видит чёрную голову огненного змея. Кожистые веки медленно поднимаются, и ониксовые глаза смотрят прямо на него.

А внизу у подножия башню сторожат четыре Зверя. И Даурус, крылатый волк, его мучитель, он тоже среди них.

Кольца на теле змея начинают медленно двигаться, заставляя башню пульсировать сильнее, а из пасти появляется чёрный раздвоенный язык. И в голове Дитамара раздаётся шипящий голос:

— Хочешь мне служить?

Тяжёлые невидимые кольца одно за другим начинают стягивать грудь, давая выдохнуть, но не давая вдохнуть. Воздух становится горячим, и всё вокруг меркнет, погружаясь во мрак. Боль просачивается в голову, течёт под кожей огненными змеями, прорастая в мышцы, и оттуда в кровь, растворяется в ней и, растекаясь по всему телу, становится невыносимой.

На сколько хватит его терпения, прежде чем он сломается?

— Милосердные боги! Да тут же задохнуться можно!

Откуда-то издалека в темноту горячечного бреда прорвался женский голос. А ещё нежный фиалковый запах. Кажется, это духи, их аромат перебил приторную сладость курьмы. Дитамар резко очнулся, всё ещё не видя ничего вокруг, но уже ощущая, что он не там, в бреду, среди чудовищ, а снова в башне маяка, на холодном гранитном полу. Он сжал в кулак пальцы и разжал, ощущая, что они сухие. Никакой липкой крови, а значит, чудовища лишь привиделись ему.

— Хиск? Иди сюда!

И убери эту отраву! В окно выбрось, да поживей! — женский голос раздавал кому-то указания. — Боги! Ну и вонь!

Что-то звякнуло, распахнулись двери с двух сторон, и ветер, подхватив дым, потянул его за собой.

Она пришла за ним? Королева…

Сколько раз он представлял эту встречу!

Из дыма проступил силуэт в тёмном плаще, и Дитамар прищурился, разглядывая женщину, прикрывавшую нос платком. Она стояла спиной к свету, льющемуся из узких окон-бойниц, и поэтому её лица нельзя было разглядеть. Когда дым рассеялся и свежий морской воздух наполнил башню, женщина, наконец, убрала платок и осторожно опустила на плечи капюшон.

— Ты пришла за мной, тварь? — хрипло спросил Дитамар и закашлялся.

Глаза резало и жгло немилосердно, и он моргнул несколько раз, сгоняя едкие слёзы. А горло горело и саднило так, будто он выпил кислоты.

Клятый капитан! Интересно, и сколько он уже валяется здесь в бреду?

Судя по косым лучам солнца, ползущим вверх по стене, уже вечер, почти закат.

— Вы всегда так прямолинейны, милорд Ландегар? — в голосе женщины послышалась насмешка.

Милорд Ландегар? Каменная Дева, это ещё как понимать?!

Этот голос принадлежал не королеве. Не той Лейсе, которую он знал когда-то давно. И Дитамар прищурился, вглядываясь в незнакомку.

— Кто вы? — спросил он, пытаясь совладать с охрипшим голосом.

Женщина махнула кому-то рукой и, указав на Дитамара, произнесла спокойно:

— Дайте ему воды.

Откуда-то со стороны дверей появился мужчина в одежде наёмника и протянул флягу. И это было странно… хотя, может быть, вполне и в духе этой твари. Проявить милосердие, а потом…

— Ну так и кто вы? И за каким гнусом сюда пришли? Как видите, я немного занят, — Дитамар поднял руки, демонстративно звякнув цепями.

— Скажем так, я друг, — невозмутимо ответила незнакомка, проигнорировав его грубость.

— У меня нет друзей.

— Это, конечно, печально, но… а кто сказал, что я ваш друг? — в голосе женщины снова прозвучала насмешка, и к Дитамару окончательно вернулось сознание.

— Вы очевидно ждёте, что сейчас я спрошу «И чей же?», но я не доставлю вам такого удовольствия, потому что мне плевать на то, чей вы там друг, миледи, — ответил Дитамар, безуспешно пытаясь понять, что за игру с ним ведёт эта женщина и кто она такая.

Ясно же, что её прислала королева. Но… зачем?

Дым окончательно рассеялся. Женщина молча приблизилась и остановилась там, куда Дитамар не дотянулся бы при всём желании. И он, наконец, смог рассмотреть её лицо.

Довольно красивое лицо. Белая кожа, тщательно уложенные чёрные волосы, но при этом кокетливый локон будто невзначай выбился из прически, придавая ей немного небрежности. И глаза у незнакомки были прозрачно-голубые, совсем как лёд.

— Вы не только прямолинейны, но ещё весьма неучтивы, милорд… Ландегар, — женщина мило улыбнулась, снова достала платочек из кармана плаща, постелила его на край гранитного фундамента и присела ровно там, где до неё сидел капитан Абалейн.