Око воды. Том 2
Шрифт:
Письмо было подписано буквой «А».
Магнус медленно убрал кинжал в ножны и отошёл к краю террасы.
Зефери Текла брал письмо в руки. Неудивительно, что теперь он видит чудовищ. Золотая кассия — ашуманский магический яд, которым посыпали свиток, уже проник в его кровь. Золотая кассия — яд необычный. Изощрённый. И весьма редкий. Это яд справедливой мести. Он будит совесть, выпуская всех внутренних демонов, которые есть у человека. Это очень коварный яд, ведь чем чернее твоя душа, чем больше в ней грязных секретов, тем больше чудовищ ты будешь видеть. Сколько дней и ночей эти демоны будут глодать
Магнус глянул на князя, который снова наполнял бокал с вином. Пожалуй, пока не стоит ему говорить об этом яде. Если оставить всё, как есть, может, так будет и лучше? Если князь сведёт счёты с жизнью, то вместе с ним умрут и все его секреты.
Правда, золотой поток от его рудников тоже иссякнет. И над этим стоит подумать.
— Значит, этот Рикард уверен, что его родителей убили из-за золота… Хм, скажи, Зефери, он ошибается? — Магнус вперил взгляд в князя и, видя, как тот молчит, добавил утвердительно: — Значит, всё было не так, как ты мне рассказывал. Ты не нашёл золото случайно, спустя год после гибели дома Азалидов. Да? Ты ведь мне солгал тогда? Впрочем, разве может меня чем-нибудь удивить человеческая порода!
— Это всё равно не меняло сути! Золото было моим по праву! А эта девчонка была колдуньей! — воскликнул Зефери.
— Но ты меня обманул… Погоди, — Магнус впился взглядом в лицо князя Текла, — ты сказал: «Все они были с Крэдом, когда он поджёг дом Азалидов»… Так это он его поджёг?
Магнус смотрел и видел то, во что ему совсем не хотелось верить. Крэд тогда сказал, что это девчонка подожгла дом, прямо со всеми обитателями. Сказал, что она взбесилась, и с её пальцев летели огненные искры, из-за чего поместье вспыхнуло, как стог сена, и сгорело всё, даже конюшни. А он едва успел вытащить самого Бертрана Азалида из огня. И что точно так же эта девчонка потом подожгла дом в Рокне, где её держали, и сбежала.
— Так выходит, это была вовсе не девчонка? Значит, это Крэд поджёг поместье, да? По твоему наущению? Я прав? Не лги мне текла! Ты ведь тоже там был? И ты велел сжечь их всех, чтобы не осталось прямых наследников их земель или тех, кто точно знал границы поместья. Не осталось тех, кто знал о золоте… Сколько ты заплатил Крэду за всё это?
Магнус подошёл к князю и, глядя ему в глаза, произнёс тихо и жёстко:
— В твоих интересах, Зефери, сейчас рассказать мне всю правду, не утаивая ничего, чтобы я смог тебя защитить. Так ты там был?
— Да, — хрипло ответил князь.
— Рассказывай всё.
Когда Зефери Текла закончил свой рассказ, Магнус некоторое время молчал и смотрел на огонь. Значит, всё из-за золота. Значит, Зефери заплатил Крэду за то, чтобы тот подбросил в дом Азалидов всё необходимое для обвинений в колдовстве. А ещё заплатил за тот поджог. По сути, за убийство всех Азалидов. И Крэд всё искусно выполнил, и обвинил во всём девчонку. Умно…
Крэд получал девчонку, деньги и место аладира, которое обещал ему Магнус. Зефери — своё золото. Все оставались в выигрыше. И Крэд, и Зефери все эти годы тщательно хранили общую тайну. Интересно, князь и все эти годы приплачивал Крэду за молчание?
Магнус смотрел на огонь, пытаясь в нём погасить свою ярость. Потому что сейчас ему хотелось одного: пнуть ногой жаровню,
Но Магнус лишь глубже втянул ноздрями дым, в котором ощущалась лёгкая нота шалфея, и произнёс совершенно спокойно, как будто ничего не случилось:
— Ладно, успокойся. Пока ничего страшного не произошло. Я пришлю одного из своих, — он указал рукой на внутренний двор, — поставим защиту. Никто сюда не проникнет. Ты скажись больным, не выходи и ни с кем не говори, пока я всё не выясню. И главное — держи язык за зубами! Эта история с золотом и поджогом должна остаться похороненной на таласском пепелище. Мы найдём этого Рикарда и всё уладим. А главное — сын князя Азалида сгорел вместе с поместьем, которое подожгла колдунья. Все погибли в огне. Так всё и должно оставаться для всех, ты меня понял?
— Да.
Магнус наколол письмо на кинжал и бросил его в огонь, подержав лезвие в пламени, которое тут же окрасилось в алый и взметнулось вверх, стремительно сожрав свиток.
Золотая кассия — редкий ашуманский яд. Где его мог взять этот Рикард? И где он пропадал все эти годы? Почему только сейчас решил отомстить?
Когда Магнус вышел на улицу, уже стемнело. Не думал, что пробудет в Рокне так долго, а ведь сегодняшний вечер он хотел посвятить тому, чтобы сделать главный ход в игре за место магистра. Но клятый Зефери Текла смешал все фигуры на его доске!
Магнус вскочил в седло и погнал коня в сторону Южных ворот, и его спутники молча последовали за ним.
Но… Кэтриона, та самая девчонка… Не может быть!
Он всё ещё не мог поверить в то, что услышал. Князь Текла не знает всей правды в этой истории. Очень запутанной истории об ашуманской колдунье и её дочери. Но теперь многое становилось понятным. Хотя бы то, откуда у Кэтрионы её поразительная живучесть и этот дар, который в ней открыла старая Эрионн.
И тут же в сердце Магнуса чёрной ашуманской гадюкой закралось новое подозрение.
А что, если Кэтриона попала к нему не случайно? Что, если всё это время она была шпионкой, прямо у него под боком? Шпионкой Ашумана…
Тогда понятно, почему убили Крэда. Потому что он слишком близко подобрался к тайнам королевы. И тогда понятно, откуда золотая кассия. Но почему только сейчас? Почему именно сейчас они решили свести счёты с князем Текла?
Но, в то же время, именно Кэтриона рассказала о Звере и печати. Или? Или она сделала это специально?
Магнус ехал и прокручивал в голове тысячи вариантов, и, кажется, впервые за многие годы ледяное спокойствие его души раскололось об остриё неконтролируемой злости. И он не мог понять, почему ему никак не удаётся совладать со своими чувствами. Ведь рыцарю Ирдиона чувства не нужны. Нет у него чувств!
Но он и сам понимал, что это неправда.
Кэтриона была не просто одной из сотни послушниц. Не просто шейдой. Она стала в его жизни чем-то большим, чем просто воспитанница, и теперь это сделало его уязвимым. И этого он не ожидал. Не ожидал, что в его броне окажется такая брешь прямо перед решающей битвой.