Око воды

Зелинская Ляна

Дитамар не думал, что их отношения зайдут так далеко.

Отношения! Девчонка и старик сидят на лавке под липами! Какие к Дуарху это отношения!

Всё чего он хотел в их первую встречу — исправить оплошность Фингара с его внезапным бегством. Он мог бы уйти почти сразу. Но… остался. Он мог бы не приходить на следующий день. Но… пришёл.

Он не должен был этого делать, но нарушил все свои правила ради этих встреч. И сам не понимал, что такого в них было. Что заставляло его снова и снова надевать личину старика и возвращаться в аллею под липами. Он нашёл себе оправдание. Раз судьба устроила

им новую встречу, может быть это какой-то знак? Может у этой девушки есть то, что поможет осуществлению его плана? Он ведь не зря просил у Каменной Девы отмщения для себя, для брата, для Лааре и даже для Кайи, хоть ей это и не нужно…

Он поклялся, что станет орудием мести. Он просил дать ему средство, показать способ, а уж он не остановится ни перед чем. И он хорошо помнил эту клятву: «Любой ценой…»

Так может эта девушка и есть способ?

Вот только эта мысль ему теперь совсем не нравилась. Не нужен ему такой способ. Не стоит впутывать Лею в его план мести. И входя в арку ворот университета, Дитамар твёрдо решил — эта встреча будет последней. Каталея Лафорт опасна для него. Если она способ и средство, то она же и его слабость. А у него не должно быть слабостей.

Он пришёл чуть раньше оговорённого срока. Стоял, прислонившись к стеллажу, и думал о том, что сегодня Лея обещала принести ему книгу на ашуман, чтобы он мог выяснить, что означает слово «Сарангасса». А вечером он снова наведается в порт, или может быть к леди Борас, а потом уже в порт. Вчера Лея обмолвилась о том, что самые ценные книги парифик Сирд запирает в Хранилище и Дитамар осторожно выяснил у неё подробности. Теперь он знает, где ему искать ответы. Так что сегодня они увидятся с Леей ещё раз, а потом мэтр Альд исчезнет навсегда.

Дитамар стоял, раздумывая над этим, и даже не понял, как внезапно почувствовал приближение Леи. Почти так, как если бы они были связаны общим источником. Почти кожей ощутил её присутствие и резко обернулся. Отчётливо услышал стук её каблучков ещё до того, как она появилась. И ещё до того, как увидел её, внутри всё наполнилось теплом.

Она сбегала по широкой лестнице, расходящейся двумя крыльями в стороны, и торопясь, бежала почти вприпрыжку. В длинной синей юбке слушательницы с широким поясом-корсетом, в белой блузке с верхом из плотного кружева и рядом маленьких жемчужных пуговиц. Тёмные волосы собраны на затылке в серебристую сетку… Лея была такой серьёзной и сосредоточенной, но вот поймала его взгляд и расцвела лучистой улыбкой. Задорно помахала ему рукой, другой прижимая к груди книгу в кожаном переплёте. И он не смог удержаться, улыбнулся ей в ответ, ощущая, как предательски дёрнулось сердце, и лишь в самый последний момент успел себя остановить от внезапного опрометчивого поступка.

Ему до безумия захотелось, раскинув руки, шагнуть ей навстречу. Поймать ладонями за талию прямо на предпоследней ступеньке лестницы, поднять, закружить и поставить на пол. Услышать, как она засмеётся. А потом взять её лицо в ладони и поцеловать.

Это мелькнуло перед глазами вспышкой, такой яркой, как будто он уже это сделал. Губы обожгло и пальцы почти ощутили это фантомное прикосновение. Прикосновение, которого не было, но он точно знал, каким оно могло бы быть.

— Мэтр Альд! Как я рада

вас видеть! — воскликнула Лея, подходя быстрым шагом и приседая в кокетливом реверансе. — Я стащила у парифика для вас одну книгу, надеюсь, вы меня не выдадите. Возьмёте с собой и вернёте, как станет не нужна.

Наверное, в этот момент он окончательно понял, что прав. Эти встречи ведут их обоих к гибели. Если королева узнает — она использует эту слабость против него. Но раньше он этого не боялся. Что значит какая-то девчонка-кахоле! Любая девчонка-кахоле. Королева могла ему назло перевешать их хоть два десятка, ему не было до этого никакого дела. Но сейчас он внезапно осознал, что боится того, что королева узнает об этих невинных встречах. Узнает о том, что где-то в мире есть Каталея Лафорт…

Проклятье!

Он должен бросить всё это немедленно и убраться отсюда. Сжечь одежду мэтра Альда и забыть об этой алее под старыми липами! Но вот день клонился к вечеру, а они всё сидели на скамье и говорили о том, как победить Зверя. О свойствах чёрной ртути и серебряной воды. Сегодня Лея рассказывала ему о своей жизни в Милгиде, и никогда Дитамар ещё не чувствовал себя так неуютно, как в тот момент, когда соглашался с ней, осуждая деяния совершённые Зверем в Предгорьях.

Всё между ними ложь. Он должен уйти…

Он сидел, держа в руках книгу, которую она ему отдала и чувствовал, как внутри звенит, натягиваясь, струна. И когда Лея встала, сказав, что ей пора, ему показалось, что струна эта острее лезвия и вот-вот разрежет что-то внутри. И это было совершенно незнакомое для него чувство.

— Но… Как же вы пойдёте, найрэ Рут ведь ещё не пришла за вами, — Дитамар тоже встал. — Давайте, я вас провожу. А то солнце уже садится, мало ли что…

Но Лея лишь рассмеялась, красноречиво посмотрев на его трость, покачала головой и ответила:

— Мэтр Альд, я не настолько жестока, чтобы злоупотреблять вашей заботой.

— Эх, миледи, зря вы обижаете старика, — пожал он плечами, чувствуя, как сильно эти слова задели его за живое. — Эта палка прекрасное оружие от недоброжелателей.

И он красноречиво помахал тростью.

— Простите, я не хотела вас обидеть. Я живу всего в двух кварталах от этого места, мэтр Альд, — улыбнулась Лея. — Но дорога отсюда идёт в гору и мне бы не хотелось обременять вас этим утомительным подъёмом и спуском. Вы можете не переживать — меня и Джемму проводит милорд Дорцо с другом. Вот они, кстати, уже идут, — она помахала кому-то рукой. — Но, тем не менее, спасибо за вашу заботу! И за интересную беседу! Завтра, как обычно?

Она протянула ему руку в кружевной перчатке и улыбнулась.

— Как обычно, миледи. Доброй ночи! — ответил Дитамар, осторожно сжимая её пальцы и понимая, что никакого завтра уже не будет.

Лея ушла, в компании двух молодых людей и девушки, очевидно её подруги Джеммы, а Дитамар остался в саду под липами. Он чувствовал, как внутри у него бьётся набатом глухое раздражение, как вибрирует натянутая струна ярости и эта ярость не находит выхода. Всё, чего ему хотелось — сбросить эту дурацкую личину старика, которую он уже ненавидел всеми фибрами своей души, догнать удаляющуюся пару и объяснить этому милорду Дорцо, чтобы убрался отсюда, как можно быстрее.