Око воды
Шрифт:
— Миледи Лафорт? — он подошёл бесшумно и лишь потом подумал, что стоило бы всё-таки больше походить на немощного старика, кряхтеть и стучать палкой по мраморному полу, предупреждая о своём появлении.
— Мэтр Альд! — лицо леди Лафорт просияло улыбкой, и Дитамар почувствовал, как невольно улыбается в ответ.
— Я в полном вашем распоряжении, — он не удержался, и поклонился, галантно отставляя трость.
— А я в вашем, — ответила Лея с таким же галантным поклоном и звонко рассмеялась.
Она читала ему о зафаринских звёздах и обычаях, о каких-то снадобьях и ритуалах.
Лея и Дитамар неспешно беседовали, сидя на большой скамье, и время пролетело так быстро, и так незаметно, что когда в конце аллеи показалась воинственная Рут, Дитамар даже удивился, и снова забывшись, едва не выдал себя.
— А вот и ваш эскорт, миледи Каталея, — указал он рукой на зафаринку, идущую быстрым шагом.
— Да, это Рут, но… как вы догадались? — Лея посмотрела на него с интересом.
— Эээ… ну, мои глаза, как у всех стариков, плохо видят только вблизи, — он сделал вид, что щурится, глядя на край своей мантии. — И вы сегодня много говорили о зафаринских обычаях… упомянули о вашей знакомой, которая рассказывала о них… И эта воинственная леди, с огромным шемширом, направляется прямо к вам, вот я и решил…
— Вы удивительно проницательны, мэтр Альд! — рассмеялась Лея.
Нет, сегодня он просто удивительный идиот!
Подойдя, зафаринка окинула его внимательным взглядом, так словно уже подозревала в чём-то, но затем успокоилась — видимо решила, что подслеповатый старик, не представляет угрозы для её хозяйки.
— Завтра в это же время, мэтр Альд? — спросила Лея, вставая и заслоняясь рукой от низкого солнца.
— Да, миледи. Доброго вам вечера, — он почтительно поклонился Лее, и коротко кивнув Рут, добавил: — И вам, найрэ.
Когда они ушли, Дитамар, наконец, свободно откинулся на спинку скамьи — можно было перестать изображать сутулось — и даже усмехнулся сам себе. Сегодняшний день был каким-то… странным. Только сейчас он понял, что совершенно забыл о времени. И не только о нём. Он забыл даже о самом главном, о том, за чем, собственно, пришёл — он не спросил о нужных ему книгах. Но этот день сильно отличался от бесконечной вереницы дней, в которых он бродил одержимый то безумием Зверя, то жаждой мести. А вот сегодня он впервые на какое-то время совершенно забыл о том, что терзало его последние восемнадцать лет. И это оказалось очень приятным чувством.
Он раскинул руки в стороны, проведя ладонями по гладкой спинке скамьи, снова усмехнулся, и посмотрел на большой витраж-розу в главной башне библиотеки. Заходящее солнце поблёскивало в разноцветных стёклах, и вспомнив о стекле он тут же подумал об Ашумане, а затем о королеве и о том, зачем он здесь. Но этот момент был так хорош, что Дитамар отбросил
Он сидел и смотрел, как закатное солнце медленно гасит калейдоскоп красок на стёклах, и размышлял о том, что же такое есть в этой девушке, что заставляет его не думать о мести, о королеве, о прошлом… В ней было что-то умиротворяющее, и он не знал, что именно. Этому не было объяснения. Да она была красива, но не красивее многих. Красота лжива, он давно это понял. Она была умна, но кому нравятся умные женщины? Одна умная женщина уже украла у него половину жизни. Она весёлая, искренняя, открытая, но разве этого достаточно, чтобы просто сидеть и с улыбкой пялиться на закат? Но когда он смотрит на неё… ему хочется, чтобы она не отводила глаз.
Какая ирония… ведь смотрит она при этом в лицо старика… Может поэтому она такая открытая и искренняя?
Не верь ей, Дитамар, не верь. Все женщины лгут…
А ты должен думать о другом.
Но когда село солнце, и очарование этого осеннего дня растаяло, мысль, о том, что завтра он снова увидит Каталею Лафорт, продолжала оставаться внутри каким-то странным сгустком тепла.
Дитамар вернулся в особняк Ландегаров уже в сумерках. Ему предстояло снова переодеться и отправиться в Нижний город. Окунуться в грязь и вонь, туда, где в хитросплетении узких улочек Рыбацкого квартала всегда можно найти желающих за горсть меди влезть в любое окно и украсть любую вещь. Туда, где можно недорого нанять соглядатая, какого-нибудь мальчишку, который подбирает объедки у кухонь знатных господ. А у задних дверей особняков, как известно, легко услышать очень много интересного. Именно там можно купить по дешёвке чужие тайны.
Его план пока шёл намеченным путём. Днём Дитамар будет милордом Ландегаром, франтом в белой карете с золочёными гербами, которого принимают в домах леди Борас и её подруг, а ночью, он будет тенью, скользящей вдоль изъеденных солью каменных стен рокнийского порта. Бутыль дешёвого пойла, кусок солонины, извалянной в песке, и вот уже все нищие, калеки-попрошайки и портовые грузчики готовы разделить с ним компанию.
Сегодня его ждёт портовый смотритель, для которого он припас бутылку приличного вина, пожалуй, слишком крепкого, но в этом и смысл. Пока смотритель будет спать, у Дитамара появится возможность изучить в портовых книгах маршрут корабля «Кэтриона», а может быть даже узнать, что за груз возит он в Ашуман и обратно.
И глядя в сгущающуюся темноту, Дитамар внезапно подумал, что между этой грязной ночной жизнью и той, которую он будет вести днём в особняке леди Борас, приторной и сладкой жизнью, пропахшей духами, ложью и лестью, судьба подарила ему кое-что приятное. Короткий светлый промежуток, наполненный осенним солнцем, теплом и шелестом липовых листьев.
Сегодня он стремился быстрее уйти от леди Борас, чтобы превратиться в немощного старика и провести несколько приятных часов в обществе миледи Лафорт.