Око времени
Шрифт:
— Я так думаю, Евмен видит во мне удобное орудие для осуществления своих бесконечных попыток отвлекать и развлекать царя. Я предложил экспедицию к истокам Нила. Первенцы, судя по всему, сохранили группы людей из самых первых ответвлений, отпочковавшихся от обезьян. Но какие ответвления были самыми первыми? Какие качества у этих наших давних волосатых предков, обнаруженные Первенцами, позволили им отнести этих существ к разряду людей? Вот какой подарок мне хотелось бы преподнести Александру…
— Высокий
Он улыбнулся.
— Меня всегда тянуло к суфийской традиции. Исследование веры изнутри — там, где я сам мало что значу.
— Вот бы и мне так, — серьезно проговорила Бисеза.
Кейси ворчливо проговорил:
— Что касается меня, то мне очень не хотелось бы прожить жизнь в тематическом парке имени Джеймса Уатта. Я уже пытаюсь дать старт новым отраслям промышленности — электричеству, даже, может быть, электронике…
— Он хочет сказать, — сухо прокомментировал Абдыкадыр, — что станет школьным учителем.
Кейси поморщился и постучал пальцем по лбу.
— Просто хочу позаботиться о том, чтобы то, что хранится вот тут, не погибло, когда я помру, а то ведь потом целым поколениям бедолаг придется заново делать кучу открытий.
Бисеза взяла его за руку.
— Это просто здорово, Кейс. Думаю, из тебя получится очень хороший учитель. Я всегда думала о тебе как о хорошем суррогатном отце.
Сорвавшаяся с языка Кейси батарея английских, греческих и даже монгольских ругательств прозвучала весьма впечатляюще.
Бисеза встала.
— Ребята, очень не хочется вас покидать, но все-таки мне надо немного поспать.
Инстинктивно они потянулись друг к другу, положили друг другу руки на плечи и прижались друг к дружке головами, словно футболисты перед матчем.
Кейси спросил:
— Тебе «синий бомбардировщик» дать?
— У меня есть одна капсула… Вот что, — прошептала Бисеза. — Отпустите обезьянолюдей. Если я могу вырваться из клетки, надо и им дать такую возможность.
Кейси отозвался:
— Обещаю… Не прощаемся, Бис.
— Нет. Не прощаемся.
Абдыкадыр произнес нараспев:
— Зачем дается жизнь, чтобы потом ее у нас отняли…
Кейси буркнул:
— Мильтон. «Потерянный рай», точно? Это Сатана говорит Богу.
Бисеза покачала головой.
— Ты никогда не перестанешь удивлять меня, Кейси. Но Первенцы — не боги. — Она холодно усмехнулась. — А Сатаной я всегда восхищалась.
— Фиг с ним, — махнул рукой Кейси. — Первенцев надо остановить.
Последнее мгновение затянулось.
Бисеза разыскала Евмена и попросила разрешения уйти с пира.
Евмен держался подтянуто, спокойно и, судя по всему, был трезв. Скованно, с большим акцентом, он проговорил по-английски:
— Хорошо. Но, госпожа, только при условии, что ты позволишь мне немного пройтись с тобой.
В сопровождении несколько телохранителей они пошли по дороге Процессий. Зашли в жилой дом, занятый капитаном Гроувом. Гроув обнял Бисезу и пожелал ей удачи. Бисеза и Евмен пошли дальше, вышли из города через ворота Иштар, подошли к шатровому лагерю войска.
Ночь была ясная и холодная. Время от времени через плывущие в вышине желтоватые облака проглядывали незнакомые звезды и тощий серпик Луны. Там, где Бисезу узнавали, ее приветствовали — кричали и размахивали руками. В ее честь воинов по приказу царя одарили мясом и вином. Казалось, весь лагерь не спит. Внутри шатров горели светильники, музыка и смех поднимались к небу, как дым.
— Они все жалеют о том, что ты уходишь, — объяснил Бисезе Евмен.
— Я просто дала им повод попировать.
— Ты не должна… гм-м-м… недооценивать свое деяние. Мы все соединены между собой в этом разрозненном новом мире. Поначалу разные сообщества относились друг к другу подозрительно и даже враждебно, а вас из двадцать первого века было всего трое, вы чувствовали себя наиболее одиноко. Но если бы вы нам не помогали, даже храбрецы Александра не выстояли бы против монголов. Мы стали невероятным семейством.
— Стали, правда, вот удивительно! Наверное, в этом есть что-то от неистребимых свойств человеческого духа.
— Верно. — Он остановился и посмотрел на нее, и она увидела в его взгляде затаенный гнев, который порой замечала прежде. — И там, куда ты идешь, где тебе предстоит встретиться с врагом, бросить вызов которому не решился бы даже Александр, ты должна пробудить в себе эти самые свойства. За всех нас.
Молодая мать, жена воина, сидела на низеньком табурете около шатра, прижав к груди младенца. Личико у младенца было бледное, как диск луны. Мать поймала на себе взгляд Бисезы и улыбнулась.
Евмен сказал:
— Вавилонские астрономы решили, что Разрыв следует считать точкой отсчета для нового календаря, нового года — даже для начала одного из их великих циклов, Больших Лет. В тот день все началось заново. И уже родились первые дети, зачатые на Мире. Они не существовали в том мире, откуда пришли мы, и не могли бы существовать, потому что их родители жили в разные эпохи. Но их прошлое не разбито вдребезги, как наше.
Они существуют только здесь. Интересно, чем они займутся, когда вырастут?