Око за око
Шрифт:
— Не смешно, — проворчал Шульц.
Он поднялся на ноги и принялся быстро одеваться. Его подружка не отставала. Глаза Людмилы приспособились к полумраку, и она узнала Татьяну Пирогову.
— Извините, — едва слышно проговорила Людмила, стараясь сдержать смех. — Я пришла установить на самолете запасной компас и…
Она снова представила себе, чем они тут занимались, и закашлялась.
К ней подошла Татьяна Пирогова, которая оказалась на несколько сантиметров выше Людмилы.
—
Даже в полумраке было видно, как яростно сверкают ее голубые глаза.
— Ты забыла застегнуть верхнюю пуговицу гимнастерки, дорогуша, — ответила Людмила. Рука Татьяны невольно метнулась к шее, а Людмила продолжала: — Я не люблю сплетничать, а ты совершила большую ошибку — не стоило мне угрожать.
Татьяна повернулась к ней спиной. Людмила посмотрела на Георга Шульца и перешла на немецкий:
— Постарайся убедить ее, что я просто счастлива. Наконец-то ты нашел себе подружку и теперь, может быть, отвяжешься от меня. Ради такого везения я буду молчать как рыба. А на ее пустые угрозы мне плевать.
— Это не пустые угрозы, — ответил Шульц тоже по-немецки.
Наверняка не пустые. Татьяна, которая ловко управлялась со своим снайперским оружием, была настоящим, причем очень опасным солдатом. А еще Людмила знала, что Шульц тоже умелый солдат, даже без своего танка. Наверное, именно любовь к войне и привлекла их друг к другу. Но Людмила и сама не была новичком и не боялась их.
Шульц попытался что-то сказать Татьяне на смеси немецкого и русского, на которой разговаривал с Людмилой. Татьяна сердито от него отмахнулась.
— Отвали! — рявкнула она, быстро развернулась и легко выбралась из-под сетки наружу.
Несмотря на ярость, она не забыла поправить сетку, чтобы не нарушить маскировку.
— Могла бы подождать пару минуточек, прежде чем на нас набрасываться, — сердито проворчал Шульц.
Значит, ничего у него не вышло. Людмила снова расхохоталась.
— Не смешно, — прорычал он.
Неожиданно она сообразила, что они здесь одни и вокруг никого нет. Если бы не пистолет, она бы испугалась, а так Людмила знала, что сумеет за себя постоять.
— Очень смешно, — заявила она, чувствуя в руке приятную тяжесть оружия. — Слушай, в следующий раз, когда соберешься прийти сюда с подружкой, сдвинь один из камней, придерживающих сеть. Я же не знала, что около самолета кто-то есть, а когда услышала шум, решила, что это саботажники, а не… любовники.
Шульц, который немного успокоился, кивнул.
— Так я и сделаю, — сказал он, а потом мрачно добавил: — Если он будет, следующий раз.
— Наверняка будет. — Людмилу удивил
— Да, — ответил Шульц. — Но он англичанин. Это нормально. Если ты не заметила, я немец.
— А, понятно, — сказала Людмила.
Она действительно все поняла. Прекрасная Татьяна сейчас стреляла из снайперской винтовки по ящерам, но оттачивала она свое мастерство на немцах. Татьяна ни от кого не скрывала, что продолжает ненавидеть немцев — всех подряд, — кроме, как выяснилось, одного определенного индивидуума. Если про это станет известно, она будет скомпрометирована во многих отношениях.
— Если она так сильно ненавидит немцев, что она нашла в тебе?
— Она говорит, что мы оба убийцы. — Георг Шульц смущенно переступал с ноги на ногу, словно не мог решить, нравится ли ему такое заявление.
Людмила считала, что оно не только верно, но и подтверждает ее догадку. Как же приятно чувствовать себя умной!
— Ну, господин убийца… — сказала она. — Ты, наверное, обидишься, если я стану называть тебя «товарищ»? Пожалуй, нам пора.
Она немного нервничала, выбираясь из-под сети. Если Шульц решит сотворить какую-нибудь мерзость, сейчас — самый подходящий момент. Но он спокойно вылез вслед за ней, а потом оглянулся на У-2.
— Проклятье, — сказал он. — Я был уверен, что нам никто не помешает.
— Никогда не знаешь, какие ловушки тебе приготовила судьба, — ответила Людмила, имея в виду жизнь в целом, а не только попытки переспать с хорошенькой женщиной.
— Да уж! — Георг Шульц расхохотался.
Теперь, после всего, он тоже посчитал случившееся забавным. Впрочем, несколько минут назад они с Татьяной придерживались совсем другого мнения. Людмила для себя решила, что подобный эпизод ейлично никогда не показался бы смешным, никогда!
Она искоса посмотрела на Шульца. И едва заметно улыбнулась. И, хотя она никогда не скажет этого вслух, она считала, что Шульц и Татьяна отлично подходят друг другу.
Дэвид Гольдфарб сидел в телеге с соломой, которая везла его на север, в сторону Ноттингема. Рядом с ним устроились парни в потрепанной грязной форме военно-воздушных сил. Все они крепко спали, кое-кто храпел, да так громко, словно работал мотор истребителя.
Гольдфарб жалел, что не может лечь рядом и провалиться и приятный сон. Он оглядывался по сторонам, наслаждаясь пейзажем, которого не слишком коснулась война. В последнее время подобные картины встречались нечасто.