Око за око

Тертлдав Гарри Норман

Сэм обнял ее и, почувствовав прикосновение ее живота к своему, снова подумал о ребенке.

— Мне страшно повезло, я получил жену, которая меня понимает. Конечно, я хотел бы прокатиться, если такое когда-нибудь будет возможно. А это произойдет, если я сумею вытянуть из ящеров сведения о том, как работают ракеты и что нужно с ними делать. Мне не хватает образования, чтобы самому сообразить, как их построить, да и стать пилотом не суждено — нет нужных качеств.

— Я все понимаю, — сказала Барбара и крепко

его поцеловала. — И я тобой горжусь, и люблю за то, что ты стараешься стать больше, чем сейчас… но мне ужасно не хочется, чтобы ты уезжал.

— Я должен. — Сэм хотел показать на часы, но не успел — кто-то постучал в дверь. Он быстро поцеловал Барбару. — Мне пора, милая.

Она кивнула, и Сэм открыл дверь.

В коридоре стоял армейский майор в роговых очках и с тонкими усиками, а еще ящер с изощренной раскраской на теле.

— Доброе утро, Игер, — сказал майор; над правым кармашком Сэм увидел маленькую карточку с именем: «Томпкинс».

— Доброе утро, сэр.

Майор посмотрел на ящера.

— Думаю, вы знакомы с Весстилом… он пилот Страхи, они вместе сюда прилетели.

— Да, конечно. — Сэм перешел на язык ящеров. — Именем Императора я приветствую вас и желаю вам здоровья.

Всякий раз, когда он разговаривал с самцами Расы, он думал о том, насколько английский язык лишен формальностей. Он никогда об этом не задумывался, пока не начал общаться с ящерами.

— Я желаю вам того же именем Императора, — ответил Весстил на приличном английском, опустив глаза при упоминании суверена.

— Ладно, пошли, — скомандовал Томпкинс так, словно куда-то спешил.

Игер помахал Барбаре рукой и зашагал за майором. Томпкинс обратился к Весстилу:

— Мы приготовили для вас одежду, чтобы ваши друзья, если посмотрят сверху, приняли вас за человека.

— Они мне не друзья больше, — сказал пилот-ящер. — Будь они моими друзьями, я бы вам не помогал.

В его словах слышался явный укор, но, судя по всему, Томпкинс его не уловил.

Ящер в брюках, рубашке и широкополой шляпе вблизи выглядит смешно, но с воздуха будет похож на Большого Урода, что и являлось целью маскарада. Все трое забрались в фургон. Возница в крестьянской одежде тряхнул поводьями, и лошади зашагали вперед.

— Мы быстрее добрались бы до места, если бы ехали верхом, — сказал Сэм. — Но Весстил не может скакать на лошади, а жаль. — Он перевел свои слова ящеру.

— Я готов научить вас управлять челноком, сделанным Расой, — с достоинством заявил Весстил. — Но не собираюсь даже пытаться сохранить равновесие на варварском животном. Эти существа кажутся мне очень опасными. Летать к звездам — более приятное занятие и привычное. Животные отличаются непредсказуемостью.

По тому, как он произнес эти слова, получалось, что непредсказуемость — страшный грех.

Они ехали на север несколько

дней. На дороге особого движения не наблюдалось, да и тот транспорт, который они встречали, представлял собой повозки, запряженные лошадьми или мулами. Игеру казалось, будто он вернулся во времена молодости своего отца. Когда они выбрались из хвойного леса и покатили среди лиственных деревьев, зеленые краски сменились буйным многоцветьем осени. Они страшно заинтересовали Весстила, но никто из людей не смог объяснить ему, почему листья меняют свой цвет перед наступлением зимы.

Знак на шоссе 63 сообщил, что они покинули Арканзас и въехали в Миссури. Здесь совсем недавно полыхал сильный пожар. Игер решил, что он, наверное, возник, когда приземлилась космическая ракета — челнок, так называл его Весстил.

— А как вы прячете челнок? — спросил он, повернувшись к Томпкинсу.

— Увидите, когда доберемся до места, — ответил майор и провел пальцем по носу.

Сэм не очень понял, что означает его жест, но воздержался от дальнейших расспросов.

Вскоре фургон начало трясти на неровной лесной дороге, которая превратится в жидкую грязь, как только начнутся осенние дожди. Вдалеке Сэм разглядел огромную разбитую палатку. Еще через полмили — другую, вокруг нее было полно ям от упавших бомб.

У него в голове словно вспыхнула яркая лампочка.

— Вы поставили тут кучу навесов, и ящеры не знают, под которым прячется горошина.

— Ну, на самом деле они догадались, — ответил Томпкинс. — Но к тому времени мы успели почти полностью разобрать челнок. Они делают эти штуки, совсем как мы автомобили, только лучше — любая деталь легко снимается, если тебе нужно ее починить или посмотреть.

— А как еще можно что-нибудь построить? — спросил Весстил.

— Вы и представить себе не можете, как, — сказал майор Томпкинс и закатил глаза. — У вас было много времени, чтобы научиться строить машины, как полагается, по правилам. Пользоваться ими легко и удобно. У нас все иначе. Многое из того, что мы делаем сейчас, мы делаем впервые. У нас не всегда получается хорошо, не всегда так, как хотелось бы, мы совершаем множество глупых ошибок. Но в конце концов мы добиваемся желаемого.

— Раса это поняла — ценой огромных жертв. — Ящер издал звук, похожий на дребезжание старого чайника. Так они изображали мыслительный процесс. — Капитан Страха, мой бывший командир, тоже обладает качеством, о котором вы говорите, по крайней мере в большей степени, чем остальные самцы Расы. Из-за того, что адмирал флота не пожелал прислушаться к его доводам, он посчитал возможным отдать свою судьбу в ваши руки.

И тем не менее Страху возмутило незаконное нанесение раскраски на тела пленных ящеров. «Даже радикальный ящер — реакционер по меркам людей», — подумал Сэм.