Околдованная снами

Вулф Энн

— Энджи… — Люси оглянулась в поисках подруги. Энджи приложила к себе короткую зеленую кофточку и задумчиво, словно решала серьезную проблему, смотрела на свое отражение в зеркале. — Энджи, пожалуйста, помоги мне… Боюсь, без твоего проницательного взгляда мне не справиться. Как тебе это?

Она вытащила вешалку с белоснежным платьем, и ее тонкие пальцы пробежались по складкам ткани. Материя оказалась легкой, гладкой, очень приятной на ощупь. Люси захотелось прижаться к ткани щекой. Из всего, что она пересмотрела, это платье было лучшим вариантом. И не просто лучшим, а любовью с первого взгляда. Не вызывающее и в то

же время соблазнительное, оно было закрытым на груди, но открывало спину. Затейливые узоры, вышитые золотистой нитью и украшенные стразами, сразу же привлекали к платью внимание. Это были диковинные рыбы, маленькие ящерки, бабочки и стрекозы. Такое сочетание не слишком-то связанных между собой представителей водной, земной и воздушной среды умелая рука модельера смогла превратить в нечто изящное и эффектное.

— По-моему, очень даже неплохо. — Энджи удовлетворенно покачала головой. — Примерь его. Хотя… я и без примерки вижу, что выбор очень удачный.

Люси скрылась в примерочной кабинке с плотной кремовой занавеской. Через несколько минут она, гордо вскинув голову, прошлась перед Энджи. Вместе с платьем, приятно облегающим тело, появился особый настрой, особый блеск в фиалковых глазах, особая томная, чуть снисходительная улыбка.

— Ты просто восхитительна, Люси! — Энджи улыбнулась подруге. — «В белом платье сидишь ты одна у решетки окна (между жасмином и туберозой рук твоих белизна)… О, как трудно сказать: я люблю тебя, Ампаро», — полушутливо процитировала она.

— Федерико Гарсия Лорка, — улыбнулась Люси. — Но мне всегда казалось, что я не красавица Ампаро, а Лола, которая стирает пеленки…

— Уж точно не сейчас и не в этом платье! — со смехом возразила Энджи. — Бери его. Оно просто великолепно.

Перед полетом Люси не на шутку разволновалась. Серебристые ступеньки трапа почему-то показались ей такими ненадежными, что на секунду она даже усомнилась в том, что хочет лететь. Чувство смутной тревоги, щекочущего волнения незаметно закралось в душу и укрылось в самом слабом и беззащитном ее уголке. Люси стояла на второй ступеньке трапа, чувствовала на спине уколы взглядов других пассажиров, которых она задерживала своей нерешительностью, но никак не могла сделать следующий шаг.

Энджи толкала ее в бок, расширяла и без того круглые глаза, но Люси не реагировала. Она пыталась понять, осознать, почему это смутное и тяжелое чувство преследует ее. Перед глазами проплыло лицо Гарри. Болезненная вспышка воспоминания, которая так часто в последнее время обжигала Люси. В ушах маленькими молоточками стучали слова, отзываясь внутри гулким и болезненным эхом. Как много горечи, от которой она так хотела избавиться… Может быть, именно из-за Гарри она так боится сделать шаг вперед и вверх…

— Люси, да что же это с тобой?!. — Энджи озабоченно вгляделась в ее лицо. Фиалковый взгляд заволокло странной дымкой. Это плохой признак. Значит, Люси сомневается. Сомневается и боится. Но чего? Неужели она боится летать? — Люси, пойдем. — Энджи решительно взяла подругу за руку и потащила вверх по трапу. — Не упрямься, — продолжала бормотать Энджи, поднимаясь все выше и выше. — Мы с тобой уже так много сделали, а ты в самый последний момент собралась отступать. Если ты боишься летать, я дам тебе снотворное. Вообще-то нужно было предупредить. Я же не гадалка, в конце-то концов.

Люси

благодарно взглянула на ворчащую подругу. Если бы не Энджи, она, наверное, поддалась бы сигналу тревоги, красным огоньком загоревшемуся в душе, и никуда не полетела. Спасибо тебе, Энджи. Твоя помощь всегда так своевременна…

Усевшись в кресло и откинув голову на мягкую спинку, Люси почувствовала себя почти спокойной. Она вытащила из сумочки пакетик с жевательным мармеладом и набила себе рот конфетами. Маленькие разноцветные динозаврики оказались очень вкусными. Люси обожала жевательный мармелад и могла поглощать его в огромных количествах. Поэтому Энджи, сидящая рядом с подругой, не удивилась тому, что пакетик вскоре опустел, а рука Люси змеей нырнула в сумку и вытащила новый. На этот раз — с мармеладными акулами ядовито-голубого цвета.

Через некоторое время улыбчивая стюардесса, молоденькая девушка с выпуклыми миндалевидными глазами, уже предлагала пассажирам кофе и булочки. Есть Люси не хотелось. Она вглядывалась в очертания городов, рек и озер, которые с каждой минутой становились все меньше и меньше, и думала о том, что, возможно, очень скоро ее жизнь изменится кардинальным образом.

Погруженная в раздумья, Люси слишком поздно заметила, что пакетик с мармеладом выскользнул из ее рук и упал под кресло, находящееся перед ней. Девушка наклонилась и засунула руку под сиденье. Нащупав уголок шуршащего пакета, она попыталась подтянуть его к себе. Но не тут-то было. Упрямый пакет не поддавался, напротив, он выскользнул из пальцев и еще глубже забрался под сиденье. Мысленно браня себя за неловкость, Люси сползла пониже и продолжила попытки достать конфеты.

— Люси, что ты делаешь? — спросила Энджи, наблюдавшая за странными движениями подруги.

Та почти сползла на зеленое покрытие пола и судорожно вертела рукой под соседним сиденьем.

— Пакет упал, — не поднимая головы, буркнула Люси.

Энджи улыбнулась. Терять и ронять — привычки, без которых Люси Маклин не была бы самой собой.

— Может, позвать стюардессу?

— Не надо. — Люси помотала головой. Из стянутых на затылке волос, заколотых, по обыкновению, деревянным «крабом», выбилось несколько каштановых прядок. — Сама попробую.

Энджи оставалось только смотреть на то, как Люси потихоньку исчезает под соседним креслом.

Вдруг из-за спинки переднего кресла высунулась голова. Она с любопытством посмотрела на Энджи, а потом скользнула взглядом вниз, на согбенную в поиске спину Люси. Энджи прикусила губу. Ей очень хотелось рассмеяться над создавшейся ситуацией, но она не могла. Это было бы не вежливо и по отношению к Люси, и по отношению к обладателю головы. Им оказался привлекательный мужчина средних лет. Темные волосы, маленькие, аккуратно подстриженные усики, рот, словно застывший в полуулыбке, и глаза, немного раскосые, почти азиатские.

— Что-то потеряли? — любезно осведомился мужчина.

Его голос, ровный, спокойный и немного глуховатый, заставил Люси поднять голову. Краска стыда залила ее и без того раскрасневшиеся от активного поиска щеки. Господи, какой же идиоткой, наверное, она выглядит перед этим мужчиной. Растрепанное и раскрасневшееся существо возится на корточках под его креслом… Стыд и позор тебе, Люси Маклин… Впрочем, тебе уже не привыкать.

— П-пачку мармелада, — заикаясь от смущения, произнесла Люси.