Околдованные любовью

Куксон Кэтрин

Услышав такие слова, некоторые в испуге опустили головы, другие отвернулись. Тилли в последний раз обвела всех взглядом, полным презрения, и уже без помощи мистера Сопвита заторопилась за Саймоном. Марк приостановился и сурово пообещал:

— Она права, кому-то придется за это заплатить.

— Сэр, в домах с тростниковой крышей часто случаются пожары, — возразил кто-то из деревенских.

— Это не пожар, а поджог, — обернулся к нему Марк. — Я видел, что посреди комнаты был сложен настоящий костер. Дом кто-то

поджег. На это указывают разбросанные по двору дрова. А теперь отправляйтесь в деревню и передайте всем, что кто-то обязательно ответит за этот пожар. И не только потому, что это была моя собственность, а еще и потому, что пострадали двое людей, вся вина состояла лишь в том, что они хотели жить сами по себе. Теперь расходитесь, вы уже достаточно насмотрелись, надеюсь…

Люди молча подчинились и заторопились прочь. Те, кто пошли по тропе, скоро замедлили шаг, завидев телегу с неподвижной фигурой и застывшей рядом девушкой. Мистер Сопвит — одно дело, а Саймон Бентвуд — совеем другое. Он уже обещал поговорить со всяким, кто хоть пальцем тронет людей, которые жили в сгоревшем теперь домике Что это былбы за разговор, гадать долго не приходилось: кнут у Саймона был длинный, а рука тяжелая. Лишний раз поэтому никому попадаться ему на глаза не хотелось. Они предпочли вернуться в деревню другой дорогой.

А Саймон проехал по главной улице деревни, на которой собралось народа, как в день ярмарки. Все безмолвно провожали глазами телегу, в которой сидела девушка, поддерживавшая голову лежавшей без движения старой женщины…

— Это еще что? — Мэри Бентвуд не успела договорить, ее перебил Саймон:

— Отойди, дай мне пройти.

— Что ты сказал?

— То, что слышала! — огрызнулся он, с Энни на руках проходя через кухню. — Я сказал: «Отойди и не мешай».

— Ты в своем уме? — перешла на свистящий шепот Мэри.

Жена прошла за ним к двери в дальнем конце кухни. Саймон, оставив ее замечание без внимания, развернулся, толкнул спиной дверь и через холл пронес Энни в гостиную. Там он осторожно опустил старушку на диван и, выпрямившись, обернулся к кипящей гневом жене:

— Они сожгли их дом.

— Как сожгли?

— Очень просто: взяли и сожгли — дотла. Просто удивительно, что пощадили ее, — он перевел взгляд на неподвижную Энни.

— А вторая? — Мэри кивнула головой на дверь.

— Тилли? — с нажимом переспросил Саймон. — Она ходила за покупками в Джэрроу, а когда вернулась, дом уже горел.

— Надеюсь, ее теперь мучает совесть.

— Какая же ты! — сверкнул на нее глазами Саймон. — Энни нужен врач, — выходя из комнаты, бросил он.

— Постой, — загородила ему дорогу Мэри. — Давай сначала все выясним, Саймон Бентвуд. Как ты собираешься с ними поступить?

— А ты как думаешь? Они останутся пока здесь.

— Нет, ни за что! Такая больная женщина, да

еще эта девчонка!

— Послушай, Мэри, — спокойный тон давался Саймону с трудом, — я тебе говорил и повторяю снова: они мои старые друзья. Пока я подыщу для них жилье, они останутся здесь.

— Я не позволю этой девчонке жить в моем доме, — пышная грудь Мери высоко вздымалась.

— А вот в этом наши мнения расходятся. Я как раз собираюсь оставить ее в моем доме. Если я не ошибаюсь, ты постоянно жаловалась, что тебе нужна еще помощь, чтобы управляться с делами в доме. Вот тебе и помощница.

— Я уеду отсюда, вернусь домой.

— Пожалуйста, дело твое. А теперь дай мне пройти! — он схватил ее за плечи и с силой отодвинул в сторону. Мэри едва удержалась на ногах и, сверкая глазами, смотрела как муж торопливо шел через холл. Лицо ее раскраснелось, глаза горели диким огнем.

В кухне у буфета стояла Тилли. На лице ее, в котором не было ни кровинки, глаза выглядели огромными, как блюдца.

— Можно мне пройти к ней? — вопросом встретила она Саймона.

— Подожди немного, Тилли. Сейчас я отправлю Рэнди за доктором. А ты пока сними жакет и присядь к огню. Пегги, приготовь попить чего-нибудь горячего.

— Хорошо, хозяин, — безразличным тоном откликнулась чистившая картофель женщина.

Тилли стояла в нерешительности.

— Все будет хорошо, — понизил голос Саймон. — Я скоро все тебе объясню. Подожди немного. — И он ушел.

Девушка подошла к огню и задумчиво смотрела на стоявшую на каминной полке большую черною сковороду, в которой шипело, подогреваясь, какое-то блюдо. Открылась дверь, и в кухне появилась Мэри Бентвуд. Она прошествовала мимо Тилли, как будто та была пустым местом, и заговорила со своей прислугой.

— Оставь все и проверь, как дела в маслобойне.

— Но я только что оттуда, мадам, — попыталась возразить Пенни Фуллбрайт.

— Ничего, сходишь еще раз.

— Хорошо, мадам.

Как только служанка вышла, Мэри Бентвуд направилась к Тилли.

— Не надейся остаться в моем доме, девчонка, — процедила она сквозь свои ослепительно белые и ровные зубы. — Твоя бабушка может побыть здесь, пока не поправится, а тебе придется подыскать другое место, где ночевать.

— Я думаю, она и найдет его прямо сейчас наверху.

Обе женщины круто повернулись на звук мужского голоса. Саймон подошел к столу.

— Чтобы больше разговоров на эту тему не было, — тихим, низким голосом предупредил он. — Она останется здесь. Они обе здесь остаются, пока я не подыщу для них жилье. Могу обещать только одно: я примусь за дело немедленно, — он повернулся к Тилли. — Иди к бабушке, она в гостиной.

Девушка по очереди посмотрела на них и, опустив голову, торопливо вышла из кухни. Не успела за ней закрыться дверь, как Мэри Бентвуд набросилась на мужа: