Околдованные
Шрифт:
Блеск потух, победа так быстро сменилась злостью, что Роуэн инстинктивно отступила на шаг назад. Китайский фарфор звякнул о дерево, когда он поставил чашку. Где-то не так далеко раздался невероятно сильный раскат грома.
Все же он медленно поднялся на ноги, как волк, думала она, преследующий добычу.
— Любовные заклинания, зелья? — Он подошел к ней ближе, она отскочила назад. — Я колдун, а не шарлатан. Еще я мужчина, а не мошенник. Думаешь, я стану тратить свой дар и порочить имя семьи ради секса?
От одного
— Я не просил о тебе, женщина. Не знаю, какую роль здесь сыграла судьба, но ты приехала в это место, ко мне, по собственной воле. И точно так же ты вольна уйти.
— А ты ожидал, что я не стану задавать вопросов? — ответила она. — Просто пожму плечами и приму все как есть? О, Лиам — колдун. Он может превращаться в волка, читать мои мысли и в одно мгновение перенестись из одной комнаты в другую, когда пожелает. Правда, удобно?
Она резко отвернулась от него, так что покрывало закружилось вокруг ее голых ног.
— Я образованная женщина, которую только что с головой окунули в какую-то сказку. Я, черт побери, имею полное право задавать любые вопросы.
— Ты нравишься мне еще больше, когда злишься, — пробормотал он. — Интересно, почему?
— Не имею понятия, — бросила она в ответ. — Между прочим, я не злюсь. И никогда не кричу, но с тобой все наоборот. Я не падаю к мужчинам в кровать и не ругаюсь с ними, завернутая лишь в одно покрывало, и поэтому вопрос о том, не использовал ли ты на мне свою магию, кажется мне вполне логичным.
— Возможно, ты права. Обидным, но логичным. Ответ — нет. — Теперь он говорил почти устало, возвращаясь к кровати и поднимая чашку с чаем. — Никаких заклинаний, никакой магии. Я викканин, Роуэн. Самое важное правило нашей жизни, которое не может быть нарушено, гласит «Не навреди». Я никогда не причиню тебе вреда. А моя гордость не позволит мне влиять на тебя. Ты чувствуешь то, что чувствуешь.
Когда она ничего не сказала, он небрежно пожал плечами, будто его сердце не сжимал сейчас когтистый кулак.
— Тебе нужна твоя одежда. — С этими словами на кресле появились ее джинсы и рубашка.
Она коротко засмеялась и покачала головой.
— И ты еще думаешь, что я не должна удивляться подобным вещам. Ты ждешь слишком многого, Лиам.
Он снова посмотрел на нее, подумав о том, что течет в ее крови. Понял, что она еще совсем не готова знать, и остался недоволен собственным нетерпением.
— Да, вполне возможно. Ты на многое способна, Роуэн, нужно лишь поверить в себя.
— Никто никогда по-настоящему не верил в меня. — Наконец-то успокоившись, она подошла к нему. — Та магия, что ты предложил мне, означает намного большее, чем все чудеса. Я начну с того, что… Я поверю, что мои чувства к тебе реальны. Достаточно ли этого для начала?
Он накрыл
— Достаточно. Сядь, выпей чаю.
— Я не хочу чаю. — Ее радовала собственная смелость. Она ослабила хватку и позволила покрывалу упасть на пол. — И одежду не хочу. Я хочу тебя.
Глава 9
Она была околдована. Но это было не колдовство, которое требовало волшебных заклинаний, магических сил и способностей. Она была влюблена, и считала это старейшей и самой естественной магией.
У нее никогда не было мужчины, с которым ей было бы настолько комфортно, и вместе с тем так не просто. Только с Лиамом она была такой стеснительной и такой решительной одновременно. Оглядываясь назад и анализируя свои действия, реакции, слова и желания, она решила, что попала под это заклятье, когда впервые увидела его на скалах.
Ветер в волосах, раздражение в глазах и Ирландия в голосе. Изящное, мускулистое тело со всей его мощью, находящейся под жестким контролем.
Любовь с первого взгляда. Еще одна страница ее личной сказки.
После любви — ее любви — они найдут способ остаться друзьями, и она будет дорожить этой дружбой. Она знала, что ему нравится находиться с ней рядом, вместе работать, разговаривать, или тихо сидеть и смотреть, как изменяется вечернее небо.
Она могла судить это по тому, как он улыбается ей, смеется, или небрежно проводит рукой по ее волосам.
В такие моменты она чувствовала, как одолевающее его беспокойство переходит в, своего рода, удовлетворение. Точно так же это происходило, когда Лиам приходил к ней в форме волка, ложился рядом и слушал ее чтение.
Забавно, не правда ли, что в поисках собственной гармонии она в какой-то степени помогла и ему тоже?
Она села, чтобы зарисовать наперстянку, которая росла у ручья, и подумала о том, что жизнь — замечательная штука. И сейчас, наконец-то, она начала жить.
Было так здорово делать то, что нравится, жить там, где чувствуешь себя счастливой, и исследовать собственные таланты, смотреть на солнце, просачивающееся сквозь древесную листву, и на шумный извилистый ручей.
Столько всего можно было изучить вокруг. Все оттенки зеленого цвета, самые разные формы, кора Дугласовой ели со своими сложными рисунками, очаровательно причудливый пышный папоротник.
Теперь у нее было время и для себя, и для всего этого.
Ей больше не нужно было подниматься с утра, надевать консервативный костюм, пробираться через утренние пробки, ехать под дождем с портфелем, полным бумаг, планов и проектов. Не нужно стоять в классе, осознавая, что она не достаточно хороша в своей работе, не достаточно компетентна, чтобы дать ученикам то, что они заслуживают.