Околдуй меня, если сможешь…
Шрифт:
Сквозь сон мне чудились голоса лешего и водяного, какой-то удивленный возглас, затем топот ног, грохот разбитой посуды, и спокойное:
— Да что же меня все так боятся! Это что?
Вроде голос Темного Властелина. М-да…
— Н-нал-лив-вочка. Ви-вишнев-вая, — отозвался леший, заикаясь. — Ее Лиска очень любит.
Послышался стук, звон и довольное:
— Хор-роша!
Это обо мне или о наливочке? И чудится Темный Властелин или нет?
Я силилась открыть глаза, но сон не давал. Странный, конечно, какой-то, навеянный. Не может же Темный Властелин оказаться
— Защиту наложили умелую, молодцы, — неожиданно заметил он.
— Мы старались, — гордо заявил леший.
— Я еще своих чар добавлю. Не хватало, чтобы ходили к моей невесте тут всякие…
— Вы с ней… поласковее, — неожиданно сказал водяной.
— Хрупкая она, наша ведьмочка. Ранимая…
— Думаете, я душу ее не чую?
На время разговор стих, но послышалась возня. Кажется, кто-то доставал из моих запасов соленые огурчики, а из печи вытаскивал гречневую, запаренную накануне состязаний, кашу. Совсем про нее забыла. Дальше разговор снова зашел обо мне. Темный Властелин расспрашивал о детстве, учебе, ведьмах-наставницах. Я попыталась открыть глаза, сесть и прекратить это безобразие, но меня снова утянуло в сон. Зыбкий, беспокойный… В нем я постоянно кого-то искала, рвалась навстречу… И успокоилась лишь тогда, когда чьи-то сильные руки погладили спину. Бережно, нежно… Я заворочалась, уткнулась в чье-то плечо, оплела руками и ногами, затихла… И обрела долгожданный мир в душе, легкий и невесомый, как птичье перышко. От желанных объятий было тепло и сладко, чуть пахло лесными цветами и травами. Знакомо. Правильно.
Кажется, я впервые во сне улыбалась.
Утро началось с того, что ощущение тепла меня покинуло. Словно светило солнце, согревало, а потом растаяло в небытие. Глупость, конечно, но… Я открыла глаза и обнаружила Бажену, сидящую за дубовым, накрытым белоснежной скатертью с вышитыми алыми цветами, столом и мирно попивающую чай с малиновым вареньем.
— Впервые вижу, чтобы ты так аккуратно собрала вещи, — заметила она.
Я покосилась на заплечный мешок и не стала наставницу разочаровывать. Наверняка леший с водяным подсобили.
— Цветы в воду поставь да садись, поговорим, пока есть время.
— Какие цветы? — удивилась я и тут же обнаружила рядом с собой на одеяле, которым оказалась укрыта, букет из лесных колокольчиков.
Красивые, еще покрытые капельками росы. Даже я не знала, где такие растут. Леший никогда не показывал дорогу к заветной полянке.
— Даже не спросишь, откуда? — полюбопытствовала наставница. — Для тебе ведь мужик старался.
Значит, все, что происходило ночью — не приснилось?
Я покраснела, ласково погладила лепестки и не удержалась от улыбки.
Поднялась, принимаясь хлопотать в доме. Поставила цветы в кувшин, умылась ледяной водой из ведра, вытащила из печи оставленный с вечера пирог с брусникой. Бажена налила чаю, глянула в окно.
— Умно, конечно, придумано.
— Ты о чем? — поинтересовалась я.
Мы с Баженой давно стали подругами, перешли
— О том, как твой темный защищает свое, — заметила она. — Цветана и Дарина пытались сотворить пакость. Уж какую — не ведаю, так и не сознались, но когда за ними тут полночи гонялись темные псы…
Я закашлялась. Этих созданий тьмы могли призвать только темные, и то не все рисковали. Очень уж своенравны, непослушны, непокорны. Зато охрана из них идеальная.
— Я не знаю, когда мы встретимся, Василиса.
— Через месяц после практики, — пожала я плечами.
— Что, еще не зацепило магией истиной пары? — по-доброму усмехнулась наставница. — Смотрю, не показалось. Он, действительно, древние чары приглушил, на себя перетянул, боясь, что сбежишь без оглядки. Ничего, скоро почуешь… Долго даже Темный Властелин не выдержит неразделенного огня. Хотя самоконтроль у него…
— Бажена!
— Время он тебе дал, насколько его сил хватит, конечно, устоять.
— Откуда ты это знаешь?
— Видела, как он тут на коленях стоял, узоры на твоей спине прикосновениями вырисовывал. Дышать даже боялся… А глаза темные-темные… Забрал твою муку.
Бажена помолчала, а потом тихо так сказала:
— Цени это, Лиса. Он душу ради тебя перевернул. И ждал долго. Пылинки сдувать станет, если сердце откроешь да бояться перестанешь.
Я глотнула чаю и лишь заметила:
— Мы через месяц встретимся и посмотрим, как дело повернется.
— Не вернешься ты в нашу школу, милая. Марьяна вчера ворожила. Знаешь же, как силен ее дар предвидения.
— Эм…
— Диплом ведьмы лежит в твоем ларце, — она кивнула на полку на стене, где располагались мои сокровища. — Ты его честно заслужила.
— Но это же… практика! Мне после нее экзамены только сдать. И я не уверена…
— Не беги от судьбы, Василиса. Хуже станет. Темный Властелин тебе, кстати, что предложил?
— Узнать друг друга, познакомиться…
— Тогда дай ему этот шанс. Мог бы не спрашивать, решить все за вас двоих. Только сердце твое бережет. Твоя боль — теперь и его боль.
Голос наставницы звучал тихо, спокойно, но моя тревога росла. Я уже не хотела во дворец, остаться бы тут.
— У каждого свой путь.
— Я думала травоведение попроситься преподавать, — глухо заметила в ответ.
— Марьяна бы не отказала. Но видишь, как все получилось.
Мы еще немного поговорили о школе, состязаниях, моих экспериментах… и распрощались на неопределенный срок.
Когда открылся портал, чтобы переместиться во дворец, я была весьма не в настроении, поэтому в него не шагнула. Так и осталась сидеть на крылечке избушки, осматривая окраину леса, где жила. Темные треугольники елок, шустрые белки, скачущие с ветки на ветку, кукующая вдали птица, крадущаяся пушистая лиса… Если идти по узкой тропе, то выйдешь прямо к ведьмовской школе, где я училась уже седьмой последний год.
— Цветок лазоревый, ты чего испугалась? — раздался голос Темного Властелина, который незаметно появился рядом со мной.