Окончательная синхронизация
Шрифт:
— И что из этого? — я решил сопротивляться до конца. — Во-первых… во-вторых…, да хоть в-десятых! Сама сказала, что ничего не помнишь, алкоголичка хренова!
— Из этого следует, что час назад я вышла из кабинета шефа и вовсе не собиралась ни на какие подвиги, — пропустив мимо ушей мое оскорбление, невозмутимо продолжила она, — У меня через час совещание, к твоему сведению. Ну, никак не получается, что, выйдя от шефа и думая о совещании, я зарулила в бар, надралась в зюзю и подцепила какого-то охламона, чтобы поиграть в папу-маму в перерыве между двумя совещаниями. Такого.
Как это у нее получатся? Я совершенно искренне не понимаю, как можно практически в одно и то же время быть похотливой шлюхой и холодным аналитиком. Мгновение назад она явно собиралась продолжить любовные игры, сейчас она зыркает на меня прокурорским взглядом и требует немедленных и четких ответов.
— Может, не может, заладила, как попугай! — возмутился я, — Факт есть факт: мы с тобой таки покувыркались и от этого факта ты никак не можешь откреститься. Не только у тебя что-то болит, заметь, но я молчу. Если очень хочешь доказательств, то я могу продемонстрировать последствия этой самой бурной любви на своем… э-э-э… теле! — мне казалось, что последнее явно тянет на железный аргумент.
— Даже так? — она явно озадачилась. Ей казалось, что ее неопровержимые улики должны были сразить меня наповал.
— Так, я понял, что мне тут не рады! Разрешите откланяться, пойду заниматься тем, к чему я больше пригоден. Мне еще работы…!
— Пойдешь, значит? Торопишься? Поматросил и бросил? — она смотрела на меня с таким презрением, что я невольно поежился.
— У тебя совещание, — сама сказала, — у меня работа, дела, график. Если очень хочется, можем встретиться вечером, после работы и провести время приятно. Как тебе такой план?
— Дерьмо!
— Что, план не нравится?
— Нет, ты не нравишься!
— Тем более, я тогда пошел. Слушай, ты чего в меня вцепилась как кошка?
— Да иди, больно надо тебя держать! Жигало! — презрительно фыркнула она.
— Вот только не надо, я в компанию особо не набивался, сама прицепилась! — в свою очередь обиделся я, хотя доля правды в ее словах несомненно была.
— Ну, и иди! Чего расселся? — она отвернулась. По сопящему носу и вздрагивающим плечам даже слепой поймет, что девушка плачет и прячет эти слезы от меня. Сеня, ты грубый и неженственный, немедленно успокой девушку!
— А с виду… такой приятный… умный… Неужели тебе со мной было так плохо? — она сказала это так громко и прочувственно, что я замер на мгновение, подбирая нужные слова.
— Ты это… не заморачивайся. Кто сказал, что плохо? Мне с тобой было хорошо! Ты классная девчонка, чессло! Кончай эти переживания, сопли, слезы! Хочешь, задержусь у тебя до самого совещания? — предложил я, втайне надеясь, что она откажется.
Эва неожиданно вскинулась и повернулась ко мне лицом. Смахнув слезы ладошками, она смотрела на меня во все глаза.
— Это ты с кем сейчас разговаривал? — спросила она, глядя на меня очень странным взглядом.
— Как это с кем? Не со шкафом — это точно! Ты же спросила: «Неужели мне было плохо с тобой?» Я отвечаю…
— Ничего я не спрашивала! — негромко
Он видите ли поду… Вот же дурак, вот же идиот, прокололся, как ребенок, попался на чувствах! Из огня да в полымя!
— Ну-у-у… я… догадался… что ты можешь такое подумать, — попытался выкрутиться я, понимая всю нелепость объяснения.
— Ты прочитал мои мысли! Это как?! Ты что телепат?
— Как тебе сказать… понимаешь, у меня это редко получается… случайность, понимаешь? Иногда как шарахнет в башке и слышу, а обычно нет — ничегошеньки не слышу, — оправдывался я, чувствуя, что она не верит ни одному моему слову.
— Лови! — крикнула она, бросив в меня тапком.
Я автоматически рванулся в сторону летящего предмета, стараясь ухватить его в воздухе.
— Второй, слева! — снова крикнула она.
Мой героический бросок в другую сторону оказался совершенно напрасным — никакого тапка слева не летело. Меня разыграли. Эвелина весело смеялась, хлопая ладошами по кровати.
— Обманули дурака, на четыре кулака! — тараторила она, как маленькая девчонка.
— Все сказала? — надулся я.
— Ой… мамочки… погоди, дай отсмеюсь! Ха-ха-ха! — заливалась она.
Я пыхтел носом, надувал щеки, хмурил брови, в общем, всячески демонстрировал крайнюю степень возмущения и раздражения. Эвелина с огромным трудом взяла себя в руки.
— Ты хоть понимаешь, что вторую команду я вслух не про-из-но-си-ла? — она снова прыснула, зажав рот ладошкой.
Вот же чертенок! Ей бы в разведке служить, шпионов ловить, а не сухие факты в столбики складывать, да закономерности находить. Уела старого шпиона, супермастера в тяжелом весе по вскрыванию чужих мозгов. С такой держи ухо остро.
— И что с того? Да, читаю мысли! Что тебя в этом удивляет? — спросил я вызывающим тоном, словно читать мысли в наше время такое же простое дело, как сходить в магазин за водкой.
— Все удивляет! Но самое главное, я наконец поняла откуда на нас падают эти разнообразные вводные. Признайся, что это твоих рук… точнее головы дело! Так ты и есть тот самый супер-пупер секретный объект, ради которого существует все это? — она обвела руками комнату, хотя явно имела в виду всю базу.
— Рот закрой! Ты хоть понимаешь, о чем болтаешь? — возмутился я, понимая, что за подобные знания ее по головке не погладят, а, скорее всего, отстрелят ту головку напрочь. — За одно то, что ты сейчас узнала, тебя могут… — я замолчал также внезапно, как возмутился.
— А что такого особенного? — удивилась она, — В принципе об этом давно слухи ходят, только я в такую чушь не верю, точнее не верила до сих пор.
— Слухи и знание очень разные понятия, знаешь ли? — сварливо проворчал я.
— Но теперь я точно это знаю и от этого факта нам никуда не деться. Если это была твоя тайна, милый, пусть теперь это будет нашей тайной! Я никому не скажу, гроб, могила, рот на замок! — знала бы она, как меня корчило в душе от этих ее упоминаний всякого рода посмертных предметов. С нашими кураторами помереть не заржавеет, чик и в ямке. Черт, сам втравил девчонку в свое болото, сам и вытаскивай.