Окончательное решение
Шрифт:
Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Мне всё равно, кончу я или нет. Просто хочется продлить этот момент.
Я вонзаюсь в неё в ровном, устойчивом ритме. Она сжимается вокруг меня, глубже втягивая с каждым проникновением. Стараюсь сосредоточиться на чём-то, кроме ощущений, когда я похоронен в её плоти, но её звуки затягивают меня назад с каждым толчком. Мои бёдра напрягаются, и приходится остановиться, чтобы не потерять контроль.
Я делаю несколько глубоких вздохов, игнорируя пульсацию в моём члене. Стискиваю на секунду зубы, чтобы направить свой разум в другое русло. Это срабатывает – но
Я хочу, чтобы она кончила первой.
Удерживая себя одной рукой, поглаживаю пальцами её тело от шеи до живота. Наклонившись, облизываю её соски, а потом дую на них, и она дрожит от холодного воздуха. Свободной рукой, вытаскиваю её руку, обнимающую меня, и тяну её пальцы вниз между нами.
– Потрогай себя, – шепчу ей на ухо. – Покажи, как тебе нравится.
Закрыв глаза, она тянется к клитору и медленно начинает его потирать. Я кладу свои пальцы сверху и совершаю толчки в такт с её движениями. Наблюдаю за её лицом и замечаю напряжение вокруг глаз, когда она приподнимает бёдра навстречу мне, и мы дышим в унисон. Когда она дотрагивается язычком до губ, чтобы увлажнить их, мой рот смыкается с её.
Алина стонет, сильно толкается тазом вверх, и я чувствую, как она стискивает мой член. Её ноги сжимаются вокруг моих бёдер, втягивая меня ещё глубже. Я чувствую сокращения мышц ног и живота, и этого практически хватает, чтобы заставить меня подойти к грани. Оргазм со всей силы поражает меня, и я стону, уступив неизбежному.
Мои руки и ноги дрожат, но я удерживаю себя над Алиной и тяжело дышу, уткнувшись в кожу её плеча. Чувствую, как кончики её пальцев на мышцах брюшного пресса, поглаживая, оказываются на спине, потом кружат по моей заднице, а затем спускаются обратно к тому месту, где мы соединены друг с другом. Она обхватывает рукой основание моего члена и, придерживая края презерватива, осторожно выталкивает меня из себя.
Так профессионально.
Моя челюсть напрягается, и я, оттолкнувшись ладонями от матраса, приземляюсь на спину, хватаю презерватив и срываю его. Выбросив его в мусорную корзину возле кровати, лежу, уставившись в потолок.
Меня слегка трясёт, и приходится напрягать мышцы, чтобы дрожь не стала ещё сильнее. Моя голова полна случайных образов – выражение лица Алины, когда она кончила, перекрестие оптического прицела моей винтовки, взрывы на выжженной, песчаной земле, курящий сигарету и смеющийся Джонатан и эта блядская наклейка «Заботливая мамаша» на моей машине.
Ничего из этого не имеет никакого смысла. Всё это меня бесит.
– Не возражаешь, если я воспользуюсь твоим душем?
– Как хочешь, – лаконично произношу я. Все остатки спокойствия, которые чувствовал, когда проснулся, исчезли. Хотя я больше не ощущаю усталости, но напряжён так же, как и до того, как привёл её сюда.
Алина исчезает в ванной, а я встаю и начинаю со стуком двигать ящиками комода в поисках одежды. Похоже, пора заняться стиркой.
– Полная лажа, – бормочу я, хватая последнюю чистую пару боксёров, и закрываю ящик с такой силой, что трясётся весь комод. Мои личные жетоны гремят в чашке, и я хватаю их в кулак. Надев цепочку на шею, выхожу из комнаты.
В одних боксёрах направляюсь на кухню. Здесь слишком холодно, но мне плевать.
В гостиной, откинувшись на спинку дивана и сложив руки на груди, сидит Ральф. Мне так хочется пойти туда и ударить его кулаком. Но понимание, что это было бы бессмысленно и безумно, не помогает чувствовать себя лучше. Кинув на него быстрый взгляд, отворачиваюсь и хватаюсь кончиками пальцев за край стола.
Я зол – не просто раздражён, а полностью поглощён невыразимой яростью.
Понятия не имею, почему.
Каждая мышца в моём теле напряжена. Сжимаю руки в кулаки, но это не помогает. Моё дыхание прерывистое и поверхностное, и я понимаю, что просто пялюсь на тарелку, полную хлебных крошек.
Мгновение спустя, швыряю тарелку, разбив её о стену.
Зажмурившись, приказываю себе собраться. Мне хочется обрушить кулак на столешницу, но инстинкт самосохранения не позволяет сломать собственную руку о гранит. Я не знаю, что делать с кипящей внутри яростью, и не могу запихнуть её обратно в нутро.
И мне очень страшно.
Чувствую слёзы, скапливающиеся в уголках глаз. Я задерживаю дыхание, и давление в лёгких приводит к спазму диафрагмы. Хочу закричать, но не могу открыть рот. Мне хочется расколотить кулаками столешницу, стену, окно, – мне плевать что именно, – но я не могу себя заставить даже сдвинуться.
Дыши, Арден! Дыши!
Я задыхаюсь и опускаюсь коленями на паркет. Огромная волна напряжения пробегает по моей коже, и остальную часть пути к полу я практически падаю. В конце концов, я упираюсь ладонями о деревянные доски, слегка раскачиваясь. Рассматриваю узоры древесной структуры, сосредоточив всё своё внимание на извилистых линиях и кругах.
Минуту спустя меня отпускает. Я поднимаю глаза, и вижу, что Ральф всё ещё сидит там, глядя на меня.
Маленький ублюдок.
Сглатываю ком в горле, отталкиваюсь от пола и возвращаюсь в спальню, чтобы надеть грязные джинсы и футболку, которая пахнет не слишком ужасно. Как только Алина выходит из душа, говорю ей, чтобы собиралась, и что я отвезу её обратно. Даже не предлагаю ей чашку кофе.
Мне действительно нужно разобраться со своим дерьмом.
Глава 9
Пропавшая без вести
– Эван, задержись.
– Я позже догоню тебя, братан, – Джонатан уходит с остальной группой, а я остаюсь в кабинете Ринальдо, чтобы узнать, что ему от меня нужно.
Несмотря на то, что прошлой ночью мне удалось поспать, я морально истощён. Довольно давно у меня не было панических атак, но в прошлом они случались достаточно часто, чтобы знать, что это такое. После них я несколько часов, а иногда и дней, оставался в туманном, дезориентированном состоянии. Прежде, когда происходило подобное, я всегда знал, что являлось спусковым механизмом. На этот раз всё было иначе. Я и правда не знаю, что вызвало такую реакцию.