ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ РАСЧЕТ: СУДЬБА БЕСТЕРА
Шрифт:
Тимоти несколько мгновений сидел с разинутым ртом, а затем нырнул в компьютер.
– Мы можем перепроверить, – сказал он, – обнаружить, кто там работал, кто был пойман, кто умер, кто…
– …сбежал, – договорил за него Жерар. – Только один, и ты уже упоминал его имя.
Но Тимоти предпочел убедиться.
– Бестер, – пробормотал он. Так он произнес бы имя Дьявола. – Альфред Бестер. Бог мой, если он здесь, в Париже… эй! – Его экран опустел. Он яростно принялся пытаться вернуть все обратно.
Встревоженный, Жерар отвернулся к своему
– Ой-ей, – пробормотал он.
– Что случилось?
– Понятия не имею, – ответил Жерар. – Но хочу узнать. Предполагается, что у нас свободный доступ к этой базе данных, и никто не имеет права отрезать нас от нее. Ни EABI, никто. Когда…
В этот момент раздался сигнал коммуникатора на его столе. Жерар остановился на середине фразы, нахмурившись.
– Ответить, – сказал он.
– Изображение? – спросил коммуникатор.
– Разумеется.
Экран включился, показывая лысого мужчину средних лет. Что-то в нем было очень знакомое, и когда он заговорил, пришло узнавание. Жерар видел его лицо раз пятьдесят в новостях ISN.
– Привет, – сказало лицо по-английски. – Мое имя Майкл Гарибальди. А вы, должно быть, инспектор Джерард?
– Жерар, – поправил Жерар.
– Упс. Нда, я думал, что школьный французский был пустым занятием, а? Помимо очаровательной блондинки, которая тащилась, когда я называл ее "мамзель". – Он улыбнулся. – Но это ни к селу ни к городу, да? Видите ли, мое внимание привлекло то, что вы сунулись в базу данных, которая содержит сведения о некоем Альфреде Бестере.
– Вы за мной шпионите.
– Не-е-ет, я шпионю за файлом Альфреда Бестера. И веду учет тех, кто в него заглядывает. И то, и другое не строго запрещено. Я проверял.
– Да? Ну, мне ни до того, ни до этого дела нет.
– Конечно. Но, по-моему, вам следует притормозить.
– Кажется, у меня нет выбора.
– Ага, ну, это так выглядит – такое совпадение – произошло нечто вроде сбоя в системе. Вероятно, выброс солнечной энергии, что-то типа этого, знаете? Через час или около того вы, вероятно, снова получите доступ. Столько времени обычно длится ремонт такого рода.
– Вы говорите, как авторитет в этих делах.
– Авторитет? Я? Нда. Просто интересующийся гражданин, который тоже страдал от отказов аппаратуры. Привыкший к этому на станции постоянно. Все, что я говорю – когда все вновь наладится – я бы не стал смотреть в файл Бестера снова, если только вы не хотите, чтобы вас проверяли федералы из EABI, только и всего. А если вы похожи на большинство знакомых мне локалов, включая меня, когда я был офицером службы безопасности, – вы этого не хотите.
– Я не офицер службы безопасности, мистер Гарибальди. Я agent de la police (полицейский (фр.) – Прим. ред.) города Парижа. Я должен сообщить эти факты в EABI – уже через несколько часов.
– Может, так,
– Это ведь не ваше дело, мистер Гарибальди.
– Слушайте, я не люблю разбрасываться своим влиянием, но я сделаю это своим делом. Я могу сделать это официально, что чрезвычайно осложнит вам жизнь – но что мне до этого? Я ненавижу Париж. Непохоже, что вам выпадет шанс испортить один из моих отпусков или что-нибудь в этом роде. С другой стороны, мы можем понять друг друга и помочь по доброй воле.
– Я не люблю угроз.
– Я тоже, будь я на вашем месте. Но сейчас ваш выбор – между мной и Метасенсорной командой из EABI – и… мной. Что тут попишешь?
Жерар рассерженно фыркнул и несколько мгновений постукивал по столу. Марсиане. Хуже американцев.
– Произошло убийство бывшего заключенного по имени Акерман. Профессиональная работа, но при странных обстоятельствах. Акерман был телепатом – он работал в исправительном лагере в Бразилии. Я как раз проверял, кто мог быть его начальником.
– Ух. Думаете, значит, кто-то из "зла невидимого и неслышного" поработал над ним. Бестер?
– Маловероятная возможность.
– Этот телепат, не знаете, был у него рецепт на рибосилас холина?
– Не знаю.
– Может, проверите это… погодите, я проверю. – Последовала очень короткая пауза, во время которой Гарибальди смотрел на что-то вниз. – Нету. О, хорошо.
– Это что-нибудь значит?
– Вы это знаете.
– Как это?
– Ага. Теперь вы заинтересовались тем, что я могу сказать, правильно? Я могу стать для вас большой подмогой, если захочу. И я отдам вам это даром – не так уж плохо, что Бестер в Париже. Стоит проверить.
– Уверяю вас, я так и делаю.
– Верю, но Бестер когда-то слишком часто ускользал у меня из рук. Это впервые – реальный след – за долгое время. И, скажу вам, если Бестер действительно замешан, то вы не можете доверять людям из Метасенсорных отделений Земного Содружества или откуда бы то ни было. У него там все еще свои люди. Если EABI узнает, что вы выискиваете, об этом через час узнает Бестер, а еще через час он будет так далеко, будто он почтовый голубь.
– Если он это сделал, я думаю, он уже сбежал.
– Возможно. Но возможно – нет. Может быть, он стал самоуверен. Тут был другой инцидент, несколько недель назад…
– Попытка ограбления аптеки?
Гарибальди расширил глаза.
– Эй. Вы начинаете мне нравиться. Это могло бы быть началом прекрасной дружбы. Вы скажете мне, почему вы их увязали, а я поделюсь, что я нашел.
– В обоих случаях применено какое-то приспособление, подавляющее охранные устройства с искусственным интеллектом. Не очень тесная связь, вообще-то.
Затем он внимательно выслушал, как Гарибальди открыл свою увязку – средство, предназначенное лишь для контрактных телепатов.