Оковы для призрака
Шрифт:
Они склонились к соответствующему монитору, и один из них говорил, что нужно позвонить кому-то и проверить эту камеру. Потом они одновременно подняли взгляды и заметили нас.
— Помоги ей одолеть их, — приказала Лисса Джованни.
И снова он слегка заколебался. Нам скорее бы пригодился помощник с более слабой волей, но откуда Лиссе было знать, когда она начинала с ним работать? Однако, как и раньше, в итоге он подчинился. И, тоже как и раньше, наши действия застали этих двух стражей врасплох. Я была посторонняя — что, естественно, насторожило их, — но по-прежнему выглядела как обычный человек. А нападения со стороны
Однако справиться с ними оказалось нелегко. Снова помог фактор неожиданности, да и Джованни отличался прекрасной подготовкой. Первый страж быстро потерял сознание — Джованни слегка придушил его; второй держался на расстоянии, и я заметила, что он то и дело бросал взгляды к одной из стен. На ней висел огнетушитель, был установлен выключатель света и еще какая-то круглая серебряная кнопка.
— Это сигнал тревоги! — воскликнул Виктор, когда страж бросился к ней.
Мы с Джованни схватили дежурного одновременно, буквально за мгновение до того, как его рука коснулась кнопки, после чего сюда сбежалась бы тьма-тьмущая народу. От удара по голове парень тоже отключился. С каждым новым человеком, который по моей милости терял сознание, чувство вины и отвращение к себе закручивались внутри во все более крепкий узел. Стражи — славные парни; я не могла избавиться от ощущения, что сейчас сражаюсь на стороне зла.
Теперь, когда нам никто не мог помешать, Лисса знала, что делать.
— Джованни, выведи из строя все камеры и сотри записи последнего часа.
На этот раз он колебался гораздо сильнее. Чтобы принудить его сражаться со своими друзьями, Лиссе потребовалось много сил, она все больше уставала, а заставлять его подчиняться командам ей становилось все труднее.
— Делай, что сказано, — проворчал Виктор, становясь рядом с Лиссой.
При его приближении она вздрогнула, но когда оба они вперили в Джованни взгляд, он послушался и защелкал переключателями на пультах. Виктор не мог равняться с Лиссой, но и небольшой добавочный выброс магической энергии с его стороны усилил ее давление.
Один за другим мониторы гасли. Потом Джованни набрал команды на клавиатуре того компьютера, в котором хранились оцифрованные записи видеокамер. На всех пультах вспыхнули красные индикаторы ошибки, но сейчас исправлять ее было некому.
— Даже если он сотрет записи, кто-нибудь наверняка сумеет восстановить их с жесткого диска, — заметил Виктор.
— Это риск, на который мы вынуждены пойти, — раздраженно ответила я. — Перепрограммирование или что-либо в этом роде не входит в число моих умений.
Виктор закатил глаза.
— Возможно. Но ведь разрушение входит точно?
Смысл сказанного дошел до меня не сразу, но потом в сознании что-то щелкнуло. Вздохнув, я сняла со стены огнетушитель и принялась крушить им компьютер, пока он не превратился в груду искореженного металла. При каждом ударе Лисса вздрагивала, не сводя взгляда с двери.
— Надеюсь, она звуконепроницаемая, — пробормотала она.
— На вид прочная, — уверенно заявила я. — А теперь пора уходить.
Лисса приказала Джованни проводить нас в офис начальника тюрьмы. Он подчинился и повел нас обратно по лабиринту коридоров, по которому мы уже проходили прежде. Поскольку он знал нужные коды и имел карточку-пропуск, мы без проблем прошли через все контрольные пункты.
— Ты ведь не сможешь
Она с мрачным видом покачала головой, поджав губы.
— Я даже не представляю, как долго еще смогу удерживать Джованни. Никогда прежде я не использовала никого в качестве марионетки.
— Все в порядке, — ответила я, стремясь успокоить нас обеих. — Мы уже почти закончили.
Однако впереди нас запросто могла ожидать еще одна схватка. Перебив половину стригоев в России, я не сомневалась в своих силах, но меня подтачивало чувство вины. А если мы столкнемся с десятком стражей, никакие мои умения нас не спасут.
Я немножко запуталась в планировке тюрьмы, но потом снова сориентировалась — когда Джованни вывел нас к блоку с камерами заключенных, обозначенному еще одной табличкой, на которой значилось:
«ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ — ВЫ ВСТУПАЕТЕ В ЗОНУ, ГДЕ СОДЕРЖАТСЯ ПРЕСТУПНИКИ (ПСИХИАТРИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ)».
— Психиатрическое? — удивленно спросила я.
— Конечно, — ответил Виктор. — Куда, по-твоему, отправляют узников, больных на голову?
— В больницу.
Я не стала острить на тему того, что все преступники — больные на голову.
— Ну, это не всегда…
— Стойте! — прервала его Лисса, резко остановившись перед дверью.
Мы чуть не налетели на нее. Она дернулась и попятилась.
— Что такое? — спросила я.
— Найди другой путь в офис, — приказала она Джованни.
— Этот самый короткий, — возразил он.
Лисса медленно покачала головой.
— Все равно. Найди другой, где мы ни с кем не встретимся.
Он нахмурился, но магия принуждения вынуждала его подчиняться. Резко повернувшись, он зашагал в другую сторону, и мы заторопились следом.
— Что происходит? — снова спросила я.
Мысли Лиссы путались, и я не могла сама разобраться в причинах ее поведения.
— За этой дверью я ощутила ауру стихии духа, — хмурясь, ответила она.
— Что? Сколько человек?
— По крайней мере двое. Не знаю, почувствовали они меня или нет.
Подумать только! Если бы не необходимость как можно быстрее покинуть тюрьму, я, конечно, задержалась бы здесь.
— Пользователи духа…
Лисса так долго и с таким трудом искала подобных себе! Кто мог подумать, что мы обнаружим их здесь? Хотя… возможно, этого следовало ожидать. Пользователи духа всегда находятся на грани безумия; почему бы им в итоге не оказаться в подобном месте? И, учитывая все наши знания об этой тюрьме, неудивительно, что здешние пользователи духа скрывают свой дар. Вряд ли кто-то из работающих здесь вообще знал, кто они такие на самом деле.
Мы с Лиссой обменялись быстрыми взглядами. Я понимала, как сильно ей хотелось познакомиться с ними, но сейчас было не время. Виктор уже явно заинтересовался нашим разговором, поэтому следующие слова Лисса произнесла мысленно: «Я убеждена, что для любого пользователя духа мои амулеты — не преграда. Мы не можем рисковать тем, что кто-то даст описания нашей истинной внешности — пусть даже он считается безумцем».
Я кивнула в знак понимания, отложив в сторону любопытство и даже сожаление. Надо будет непременно разобраться с этим, но… после; скажем, когда мы надумаем проникнуть в тюрьму строгого режима в следующий раз.