Оковы Древнего Н-Зота
Шрифт:
Седая Джайна поднялась на ноги, выкрикивая проклятья. Синий дракон отшатнулся от нее, хотя потом все же подошел и обнял ее за плечи, по мнению Тариона, слишком крепко. Он явно не был ей просто другом. Но что связывало маму и синего дракона? Как такое возможно? Ведь вот он, ее сын — черный дракон, как-никак! — стоит рядом.
В объятиях синего дракона Джайна заплакала. Потребовалось какое-то время, чтобы он, наконец, утешил ее, и ее слезы высохли. Он снова вернулся к драконьему облику и, поднявшись в воздух, сомкнул переднюю когтистую лапу вокруг ее талии. Нет, пожалуй, более странного
Он не стал следовать за ними. Он оглядел город, вернее то, что от него осталось. Ни один из домов, ни одна крепостная стена не уцелели, но трупы погибших защитников остались невредимы. Они казались спящими. Что бы ни происходило здесь, это нравилось Тариону все меньше.
— Эй! — услышал он и обернулся.
Посреди руин стояла золотоволосая гномка и она смотрела прямо на него. Но его никто не должен видеть! Так ему казалось.
— Ты мне? — уточнил Тарион.
— Тебе, — кивнула гномка. — Меня зовут Хроми.
— А меня…
— Я знаю, кто ты. И потому я здесь.
— А где мы? — решил уточнить Тарион.
— В прошлом. В одном из его временных потоков, если уж говорить правду.
— Что здесь произошло?
— Это начало конца, — просто ответила Хроми. — Аспект Времени выбрал единственную правильную временную линию в Азероте и придерживался ее. Но, кроме правильного времени, существовали и другие. Один из вариантов — этот, с разрушенным Терамором.
— А что произошло после?
— Ничего хорошего. Все другие варианты, так или иначе, вели к гибели мира.
— А почему я оказался здесь?
— Время это тоже стихия, Тарион, — ответила Хроми. — Разве ты не знал?
Он покачал головой. На душе немного полегчало от того, что отношения его изменившейся до неузнаваемости мамы и синего дракона не были… настоящими? Да, пожалуй, так.
— Хроми, но ведь Время отвернулось от своего Аспекта? Если Ноздорму не мог влиять на него, что могу другие бронзовые драконы?
Или он сам. Но пока рано спрашивать об этом.
— Мы не можем влиять на будущее. Из-за решительных действий Ноздорму наши варианты развития событий… иссякли, скажем так. Но многообразие потоков прошлого все еще здесь, в этом мире, и мы призваны следить за тем, чтобы никто не нарушал их. Иначе это приведет к дестабилизации временного пространства в настоящем. Бронзовые драконы по-прежнему являются хранителями Времени. Просто теперь у нас новый лидер.
Тарион сглотнул. Хроми звонко рассмеялась.
— Ты научишься, — пообещала она. — А мы поможем.
— Я и со стихиями-то еще не до конца разобрался…
— Знаю.
Ну да.
— Вообще, не все так просто, Тарион, — серьезно добавила Хроми. — Не все бронзовые рады тому, что теперь ими будет управлять черный дракон. Тебе еще придется завоевать их доверие. И начать нужно как можно раньше. Есть временные потоки, где бронзовые драконы служат совсем не тем, кому нужно… Разумеется, мы знаем об этом. Поначалу это непросто понять, но ты справишься.
— Ладно, — вздохнул Тарион. — Впрочем, я ведь и не мог отказаться?
— Мы все вершим предначертанное. Так что нет, не мог.
— А наше настоящее… наш мир, он действительно спасен?
— Так считал
— Это точно. Хроми, а встретить тебя я могу только в прошлом?
— Отчасти ты прав, каждый дракон следит за одним ответвлением времени. Это мое время. Но однажды ты сможешь взывать к бронзовой стае так, чтобы любой слышал тебя и являлся по твоему зову к тебе. И нас не нужно будет искать.
— А почему я оказался именно в Тераморе?
— В значимых местах Азерота всегда переплетаются множество временных потоков. Терамор такой город. Его разрушение в этом времени повлияло на многое, как ты уже заметил. Почти любой город Азерота «расскажет» тебе множество историй из прошлого. Наша задача сделать так, чтобы они и дальше оставались в прошлом.
— Так я сейчас на самом деле в Тераморе?!
Хроми улыбнулась, на щечках заиграли ямочки.
— Да, это так. С возвращением, Тарион.
— Невероятно, — выдохнул он.
— Однажды ты сможешь вернуться в Грим-Батол и узнать, как именно ты обрел свободу.
— А сейчас? Как мне очнуться? В настоящем Тераморе?
— Просто открой глаза, — посоветовала Хроми.
Он оглядел руины города, подумал о маме и зажмурился.
А затем открыл глаза. И все изменилось.
Он лежал на постели в знакомой комнате, это была мамина комната! Значит, башня правительницы Терамора уцелела! Значит, он и правда здесь, в настоящем времени, и он больше не… больше не в Грим-Батоле! Но кто спас его? Отец? Стихии?
Тарион откинулся на подушки и снова закрыл глаза. Слишком много вопросов для первых нескольких секунд пробуждения. Он узнает обо всем и со всем разберется. Он хотя бы помнит, кто он такой, верно? И ему вроде столько же лет, сколько ему и было. В прошлом у него уже было такое внезапное пробуждение, только проснулся он подростком, хотя заснул еще младенцем.
И тогда первым, кого он увидел, был Ноздорму. Сейчас Хроми.
Некоторые вещи остаются неизменны, подумал он. И это напомнило что-то, далекое, размытое, смутное знание. Когда он был частью Азаро-Ты, он проникал в чужие головы, без труда читал чужие мысли, ведь он был всем и одновременно ничем, везде и нигде. Кто-то подумал об этом, когда был рядом с ним или только приближался… Возможно, это как-то было связано с его спасением. Сейчас он не мог вспомнить большего.
Он прислушался, не открывая глаз, к шуму оживленного города. К звону колоколов на суднах, прибывающих или отбывающих, к портовому гулу, к рокоту бьющихся о причалы волн. «Ты с нами», — шептал прибой с шорохом гальки. «Мы рады тебе», — выдыхал ветер, раздувая паруса.
Тарион на ощупь нашел на своем предплечье три зарубцевавшихся шрама. Один под другим. И внезапно вскрикнул от боли, когда пальцы коснулись совсем свежей раны. Время. Он мог бы догадаться. Однажды он обретет власть над последней, недоступной ему стихией. Возможно, это будет сложнее, чем остальные. Огонь будет сопротивляться, но у Тариона есть поддержка, теперь у него есть силы для этого. И время, которого раньше не хватало.