Оковы Древнего Н-Зота
Шрифт:
Эгвин тоже хмыкнула, словно Джайна произнесла какую-то понятную им двоим с Тарионом шутку, потому что Джайне, в отличие от них, совсем не хотелось смеяться.
— Я должен идти, — повторил Тарион. — Хорошо, что ты здесь, но я надеюсь, что ты скоро вернешься в мир живых. Пока, мама.
— Тарион! — крикнула Джайна.
Но он исчез. Еще секунду назад она держала его за руку, а теперь его нет. Только плясали в луче света потревоженные пылинки.
Звякнула фарфоровая чашечка, соприкоснувшись с такой же маленькой, ей под стать, тарелочкой.
— Присядь, Джайна, — сказала
— Хвала Титанам, — выдохнула Джайна, рухнув на стул Тариона. — Хватит говорить загадками, прошу вас. Объясните еще раз, что это за место и как мне отсюда выбраться?
— Я прозвала его полумиром. Как я тебе уже говорила, это тонкая грань между жизнью и смертью. Те, кто обладают сильным даром, способны задержаться здесь прежде, чем они сгинут в Круговерти Пустоты. Твое тело осталось в настоящем мире, в Гранатовом Редуте, как мне сказал Тарион. И если он был прав, и Нелтарион действительно нашел противоядие, то твоя душа и тело снова воссоединяться. Если же нет… Какое-то время ты продержишься здесь, но сколько — знаешь только ты сама. Зависит только от твоих магических способностей. Как я уже говорила, чудо, что ты вообще попала сюда, а не умерла сразу.Я почти уверена, что в этом тебе помог мой дар. Скажи, ты не замечала после, что степень доступной тебе магии возросла?
Джайна вспомнила о культисте, огненном шаре и его страхе, что она пыталась убить его. Потом о том, как она уничтожала мирмидонов в Пандарии, когда вместо одной ледяной стрелы в цель летело за раз по нескольку.
— Похоже, что так, — кивнула Джайна.
— Ты действительно стала сильнее, — серьезно ответила Эгвин, — ведь я разделила с тобой почти все свои способности.
— Почему вы решились спасти меня? В чем ваша польза?
— Ну, во-первых, я вообще не была уверена, что смогу тебе помочь. Во-вторых, было жаль смотреть на Тариона, когда он появился в Тераморе, ведь он винил себя в твоей гибели. И я решила рискнуть. А еще, уже тогда в Тераморе, меня стало терзать кое-какое предчувствие… Но я ведь дала Даларану слово, что отошла от всяких дел, связанных с Хранителем Тирисфаля и борьбой с демонами, и что буду доживать свой век тихо-мирно в Тераморе, наставляя тебя на путь истинный.
— Хотите сказать, что Азерот может ожидать пришествие демонов? Нам не хватало только этого.
Эгвин хмыкнула.
— Это лишь неясные предчувствия, — сказала она. — Возможно, пройдет не одно столетие прежде, чем Пылающий Легион заявит о себе.
— Вы инсценировали свою гибель и все это только ради того, чтобы не нарушать обещания?
— Так ведь это гораздо проще, чем объяснить дотошному даларанскому Совету Шести, почему я вдруг решила пойти на попятную, — улыбнулась Эгвин. — Большую часть своих сил я отдала тебе, о чем не жалею, и так попала в этот полумир, где ничто не мешает мне ощущать малейшие колебания магии Азерота. Ты ведь помнишь, что для призыва демонов требуется много, очень много магии.
— Странно, что именно сейчас и пробудила эта тварь из Грим-Батола… Зот-Оммог, как сказал Тарион. Ему ведь тоже нужна магия.
— Возможно, в этом и нет ничего странного, Джайна, — заметила
— Но как же вы собираетесь выбираться отсюда, если очутились здесь добровольно?
— Отмечу не без лишней скромности, что я сильный маг, Джайна, и если два года назад я отдала тебе большую часть своих сил, то это не значит, что к этому дню они все еще не вернулись ко мне.
— А я могла бы… покинуть этот полумир сама? Только с помощью магии и не рассчитывая на помощь извне?
— Вряд ли. Ты не ушла добровольно в магию, как я. Для начала нужно, чтобы твоя кровь очистилась от яда.
— Ладно, — протянула Джайна, — а как здесь очутился Тарион?
Эгвин снисходительно покачала головой.
— Джайна, Тарион стал значимой частью этого мира. Ему многое доступно и он может быть где угодно, но он еще только этому учится. Как, например, не читать без спросу чужие мысли. С этим у него пока плохо, как ты заметила. Джайна, позволь спросить, если ты вернешься в мир живых, что ты намерена делать дальше?
— Вы о чем?
— О тебе и Аспекте Земли, разумеется.
— Если вернусь… Ну что же, посмотрим…
— И как долго ты собираешься на него смотреть? — не отступала Хранительница Тирисфаля. — Он-то бессмертен. Он в буквальном смысле может смотреть на тебя целую вечность.
— И что же? Мне обязательно решать сейчас?
— Он силен, опасен и, как и несколько лет назад, он вновь может стать причиной твоей гибели. Ты не думала об этом?
— Нет, я не думала об этом! Едва узнав, что он вообще жив, я, как видите, почти умерла!
Ее крик прозвенел в полнейшей тишине. Джайна покачала головой.
— Простите, — добавила она тише.
Эгвин кивнула, очевидно, в знак того, что принимает ее извинения и сказала:
— По правде сказать, тебе не за что извиняться. Ваши отношения не мое дело… Просто… Понимаешь, стоило Тариону заикнуться об отце, как твои глаза загорелись, как дюжина свечей в Соборе Света. Вы должны были дать жизнь Тариону, но стоит ли вам держаться друг друга? Это тяжело, но необходимо. Для тебя жизненно необходимо. Подумай об этом.
— Я поняла вас.
— У тебя еще остались вопросы? — улыбка Эгвин вышла натянутой.
Взгляд Джайны скользнул по залитой солнечным светом мебели, по светлым стенам, на которых не висела паутина.
— А почему комната, в которой я очнулась, настолько отличается от остального дома? — вырвалось у нее.
— Обстановка дома реагирует на состояние души, я полагаю, — ответила Эгвин.
Звучит не очень ободряюще.
— Я, наверное, поднимусь наверх, — сказала Джайна, отодвигая стул.
— Конечно-конечно, спускайся, как проголодаешься, — отозвалась Эгвин. — Я буду здесь.
Обратно Джайна шла медленно. Миновала заставленную мебелью гостиную, свернула на полутемную лестницу и по тем же, скрипящим от каждого шага ступеням поднялась на второй этаж.
Покосившаяся дверь осталась на месте.
— Состояние души, значит, — пробормотала Джайна. — Хорошо, посмотрим, как насчет этого…
С чего бы начать? Не со слов Эгвин, это точно, иначе паутины только прибавится.