Оковы Патрика
Шрифт:
— Мы уже предлагали свою помощь, они отказались. — пожал плечами Виктор.
— Почему? — удивился Император.
— Не знаю, мне вообще кажется они не очень и стремятся проходить. Только парень один за всех отдувается.
— Странно, ладно спрошу Альберта, может он знает, что там за интриги в Синдикате.
****
Если у тебя есть миллион подписчиков и умение ими манипулировать, то ты можешь свернуть горы. После двух наших флэшмобов, мы записали совершенно пафосную речь на нашем канале и провозгласили неделю флэшмобов. Выходите на улицы, в торговые центры, везде, где есть множество людей, и пойте, танцуйте, играйте на музыкальных инструментах. Снимайте всё это на видео и размещайте в социальных сетях с хештегами "#помним#любим". И люди нас услышали, люди вышли на улицы. Всю следующую неделю в разных уголках Империи вспыхивали стихийные флэшмобы. Люди пели, танцевали, а один даже флэшмобом умудрился сделать предложение своей девушке (можно посмотреть тут:. Так что моя идея зашла на ура. Однако, нам нужно
**** Где-то на просторах интернета.
^^ — А что сегодня было на железнодорожном вокзале? Пишут какие-то люди умерли?
^^^ — Не умерли, а замерли. Это называется флэшмоб, деревня.
^^ — Пфф, то же мне графских кровей нашёлся. Так что это такое, флэшмоб?
^^^ — Если бы я знал, но все так говорят.
^^ — Ну и кто из нас деревня?
$$$ — Флэшмоб — это мгновенная толпа. Раз и вокруг тебя толпа и они что-то начинают делать.
^^^ — Лол, напоминает полицейский рейд на подпольные казино. Раз и вокруг толпа полицейских, два и тебя приняли.
$$$ — Ну типа того, я кстати сегодня поучаствовал, прикольно.
^^^ — А кто это спланировал?
$$$ — Известно кто, Spittin chiclets, они даже выложили ролик, призывают повторить за ними.
^^^ — А как толпу собрать?
^^ — Посмотрел ролик, умеют же люди брать от жизни всё, даже принцесса с ними участвовала.
****
Следующий свой удар я планировал нанести в самое сердце левых, а именно по их штабу. Штаб предвыборной компании левых сил располагался недалеко от центра, в уютном переулке. Для начала надо провести рекогносцировку, что именно из себя представляет штаб. Пришлось менять себе внешность: купил парик, линзы, а Дом мне "сделал" небольшой шрам на подбородке. Нарядился я в обычного курьера доставки, на всякий случай захватил с собой дымовую шашку, на случай, если надо будет действовать не отходя от кассы. Охраны на входе не обнаружилось, а сам штаб представлял из себя какой-то хаотичный муравейник. На меня никто не обратил внимания, и я спокойно принялся изучать первый этаж. «Они тут непуганные идиоты,» — минут через десять заключил я. Мне даже не пришлось применять свои умения, а я уже знал их расписание на ближайшую неделю — эту бумагу я вытащил из обычной мусорной корзины. Наконец, минут через двадцать, мной заинтересовалась какая-то секретарша. Я объяснил ей, что я из службы доставки и принёс посылку для господина Коула. Она сказала, что начальство находится на втором этаже, и проводила меня до приёмной начальника избирательной компании. Начальника не оказалось на месте, и секретарша, подхватив посылку, скрылась в кабинете. Я же врубил свои умения на полную мощность, особенно мне сейчас понадобится зрение. « Так, что у нас на столе у секретарши? Письма, счета, какие-то списки, а это что такое? Какая прелесть! Пустые приглашения на корпоратив, на послезавтра, именные. Но имена ещё не были вписаны в приглашения. Это то, что мне и нужно, но, как назло, вернулась секретарша. Расписавшись, что она получила посылку, она вернулась за стол. Ну что ж, тогда будем вас выкуривать.» Выйдя в коридор, я огляделся: где же тут туалеты. Ага, в другом конце. Быстро перейдя коридор, я приоткрыл дверцу женского туалета. Наклонившись, проверил, что там никого нет, распечатал дымовую шашку и закинул её в мусорное ведро. После этого, я уже спокойно зашёл в мужской туалет. Через две минуты включилась пожарная тревога. Двери кабинетов начали хлопать, и люди толпой ломанулись на выход. Выждав пару минут, я рванул обратно к приёмной Коула. Двери при пожарной тревоге никогда не закрывают, и я спокойно проник в приёмную. Стопка пустых пригласительных всё также лежала на столе. Взяв штук десять, я направился на выход.
****
— Что это? — спросил меня Йорген, глядя на пустые пригласительные билеты.
— Это приглашения на корпоратив партии левого крыла, — пояснил я.
— Ты предлагаешь мне туда сходить? — всё ещё не понимая, задал он вопрос.
— Йорген, вам надо вписать сюда личности тех людей, которые несомненно вызовут скандал в прессе. Проститутки, сутенёры, любые криминальные личности, желательно с судимостью. Убедить этих людей прийти на вечеринку, а мы всё это красиво заснимем и скинем в газеты. Подарок к Рождеству, так сказать, — сказал я.
— Патрик, я тебе говорил, что ты страшный человек? — задумчиво произнёс Йорген.
— И не раз, — улыбнулся я.
****
«Элитные проститутки, сутенёры и кокаин — на широкую ногу отмечает Рождественский корпоратив блок левых сил. А мы задаёмся вопросом, на что конкретно идут деньги налогоплательщиков?» — Эшли Коул с бешенством бросил газету на стол.
— Ну, кто-нибудь может дать мне внятное объяснение, как попали эти люди на нашу вечеринку? — он обвёл взглядом весь свой штаб.
— У Винцента Лавое, наследника лидера нашей партии, украли часы и бумажник, — продолжил он.
Послышались смешки. Наследника нашли в одной из комнат, он был вдребезги пьян, а воротник рубашки был в помаде. Незадолго до этого его видели вместе с Джули Ненасытной, именно так окрестили газеты одну из путан.
— Не вижу ничего смешного, — стукнул по столу Коул, — на носу выборы и такой скандал, что нам сейчас делать со всем этим?
На самом деле, это были совсем небольшие проблемы по сравнению с тем, что
Глава 24
****
Тайминг! Всегда важно правильно подобрать время и место. Одно и то же событие, но проведённое в разное время, может дать совершенно противоположный результат. Всегда существует множество внешних факторов, которые могут повлиять на конкретную ситуацию. Некоторые могут ослабить эффект, а некоторые, наоборот, усилить. Тайминг, это как правильно подобранная закуска, которая поднимает настроение на совершенно другой уровень. Если бы рейд полиции на почтовые отделения происходил летом, то была бы задержка на день-другой максимум. Но, к несчастью для всех, рейд был проведён за два дня до Рождества. Это были самые напряжённые дни работы в году.
Денис Дарвишь чётко представлял, чем ему может грозить полицейская облава, поэтому, недолго думая, он отключил свой телефон и рванул прочь из столицы. Члены исполнительного комитета почтового профсоюза, увидев полицейские рейды и отсутствие своего босса, быстро смекнули, что дело пахнет керосином, поэтому последовали примеру Дениса. Кто лёг в больницу на обследование, кто взял внеочередной отпуск, а были и такие, которые просто отключили свои телефоны и залегли на дно. Члены исполкома были людьми опытными и всегда следовали главному правилу — если не знаешь, что происходит, то лучше не высовываться, переждать бурю в тихой гавани. Брошенные на произвол судьбы, почтовые работники, также не понимали, что происходит. А когда человек чего-то не понимает, то он начинает бояться. А вот когда человек боится, то он совершает необдуманные действия. Нашлись какие-то горячие головы, которые вместо того, чтобы тихо спокойно переждать бурю, вдруг стали громко требовать ответы на свои вопросы. Только вот требовать было не у кого. Босса нет, исполком отключил свои телефоны, а по почтовым офисам расхаживает полиция. Тогда и родилась идея об экстренной забастовке. Существует два вида забастовок. Первая, плановая, это когда срок договора подходит к концу и исполком решает перезаключать его или начинать бастовать. В этом случае до забастовок дело редко доходит, потому что есть время, и всё в конце концов решается за столом переговоров. Вторая, экстренная, это когда сами работники профсоюза, не спрашивая исполком, могут начать бастовать. В этом случае подаётся жалоба в суд с перечислением причин, по которым работники вышли на забастовку. В этом случае есть два варианта развития событий. Первый — исполком может наложить вето на забастовку. Второй — дело доходит до суда, а там как суд решит, так и будет. Нюанс с экстренной забастовкой заключался в том, что после начала забастовки сами работники не могли прекратить её. Либо исполком прекращал, либо суд, иначе это была бы не забастовка, а саботаж, а там и до уголовного дела недалеко. Вот и получилось, что горячие головы решили объявить экстренную забастовку, мотивируя это тем, что исполком профсоюза не выполняет своих обязнностей. Кто надоумил их составить такую формулировку, было неизвестно, но именно она и сыграла ключевую роль в дальнейших событиях. Теперь, даже если исполком вернётся, то он не имеет право остановить забастовку, потому что на них самих подали в суд. Случилась довольно абсурдная ситуация, когда профсоюз подал сам на себя в суд.
Правительство, видя, что всё выходит из под контроля, подало встречный иск против профсоюза, чтобы судебным решением принудить работников почты выйти на работу. Параллельно премьер-министр издал указ о принятии черезвычайных мер для того, чтобы нормализовать работу почты. В числе прочих была мера на переход почты под управление самого правительства и переход на работу в три смены. Так как всё это было сделано в спешке, то премьер-министр не учёл, что для того, чтобы нормализовать работу почты, в три смены должны работать не только работники почты, но и таможня, порты, железнодорожные сортировочные центры, дальнобойщики. Ведь пока почтовые офисы были опечатаны полицией, то скопилось немало контейнеров, которые никто не трогал.
Левый политический блок, получивший две существенные оплеухи, только и ждал момента, чтобы пнуть правительство. А тут сам премьер приподнёс ему такой шикарный подарок. Поэтому на следующий день к почтовой забастовке присоединились профсоюзы портов и таможни, назвав действия премьера неправомерными. Встала таможня — встали авиаперелёты и люди, которые планировали улететь на море во время рождественской недели, оказались запертыми в столице. Всё это происходило в режиме онлайн, новости менялись практически каждый час и неслись как снежный ком с горы. Отменить свой указ премьер-министр уже не мог, профсоюзы подали на правительство в суд. Отменить указ могли лишь Император или Рейхстаг большинством голосов. Но Рейхстаг сейчас находился на каникулах и собрать его не представлялось возможным, а Император почему-то молчал. Премьер-министр даже попросил аудиенции у Императора, но ему было отказано.