Оковы прошлого
Шрифт:
— Ненависть… её так много… я хочу ненавидеть всех вокруг… безудержно ненавижу… Но это не мое… Не я… — он сделал глубокий вдох. — У меня осталось мало времени… Либо я добиваюсь успеха и становлюсь вендиго, либо умираю. Он не отпустит меня. Не даст сбежать и держит… Пока я ненавижу, я дышу… живу…
Он снова замолк на несколько секунд. Достал какие-то таблетки и заглотнул целую горсть.
—
Снова приступ боли.
— Я хочу рассказать больше… Я хочу раскрыть правду… Помогите мне… умоляю… я не хочу… не хочу… Я просто думал, что стану успешным… он обещал мне… обещал мне успех… Что я смогу добиться всего и стать лучше всех… Если бы я знал…. Если бы знал… Спасите меня…
Запись на этом закончилась, и Нохинду выключил компьютер.
Мы же остались в полном недоумении от увиденного.
— Это ведь был глава секты? — спросил я.
— Да, — кивнула Эри. — Судя по моим данным это он.
— М-да…
Вопросов стало резко больше.
Я вообще не особо представлял, зачем кому-то призывать вендиго и становиться им. Ну ясно ради силы и власти, но как-то не думаю, что люди не понимают последствий. Все же становление людоедом из леса — такая себе судьба. А тут оказывается человек мало того, что четко понимал, к чему это ведет, так еще и целенаправленно тащил других. Знали ли они истину, не понятно.
— Что о нем вообще известно? Есть какие-то сведения?
— Да, — подает голос Нохинду. — Зовут его Роберт Поуп — 34 года, уроженец Великобритании. Переехал в Найзельберг три года назад по работе, однако уволился год назад. По словам сотрудников, в последний месяц работы он был каким-то нервным, часто озирался и срывался на других работников. Вероятно, уже тогда к нему прицепился какой-то домовой или барабашка.
— Он сноходец или посвященный?
— В списках по сноходцам и посвященным его нет, — покачала головой Эри. — Скорее всего, он не зарегистрирован или даже не был обнаружен. Обычно мы находим тех, кто контактировал со Сном, рассказываем, что и как, принимаем меры…. Но, увы, далеко не всегда. Когда человек просто запнулся о гремлина в переулке, это со стороны и не заметишь-то.
Да, примерно, как со мной было.
Я прибыл в город, в первую же неделю меня потянуло в Мельхиор, после чего я стал сноходцем. О том, что я таковым стал, Эри сообщила офицеру Бруксу, а он уже рассказал мне и что и как. Обычно же таких новых сноходцев или посвященных находят не сразу, а как повезет. Несмотря на все технологии наши отделы не всесильны.
С посвященными вообще отдельный разговор.
Я как-то спрашивал у Надесико как это происходит и
Обычный человек очень плохо видим для фей. То есть он как бы есть, но интерес даже для темных не всегда представляет. Чтобы фея заинтересовалась человеком тот или должен быть один в определенном месте рядом с Брешью, либо сделать что-нибудь, что духу не понравится, или просто оказаться не в том месте не в то время.
Фея контактирует с человеком и тут уже зависит от глубины контакта.
Если тот был небольшим, то пострадавшему стирают память, исправляют ущерб и отпускают домой. Но если контакт был интенсивным, то небольшим внушением уже не отделаться, придется лезть глубоко в мозги, что, мало того, что очень сомнительно с моральной точки зрения, так еще и идиотом человека оставить может. Так что таких бедняг просто оставляют быть с небольшим наставлением, как не отхватить проблем из-за их нового статуса.
А статус действительно меняется, причем не только и не столько в глазах властей города. Жертва начинает замечать нечисть, а нечисть, в свою очередь — замечать ее. Это не какое-то там мистическое явление, просто человечество привыкло считать, что если сверхъестественное и есть, то встреча с ним крайне маловероятна… И то, во что люди верят, для фейри становится истиной. А вот если ты уже знаешь, что «духи с тобой связаться хотят», этого «барьера неверия» уже нет, и ты можешь услышать, как в ближайшем мусорном контейнере одержимые крысы ругаются из-за огрызка яблока.
Ну и нарваться, соответственно, можешь, забредя куда не надо. Вот список этого «не надо» и получают на руки новоявленные посвященные, а то ж так можно и в метро после заката зайти, брр…
— Похоже, этот тип был одержимым, — предположила Эри. — Вероятнее всего к нему прицепился дух, но наши его не заметили, и он не знал, что с ним. После чего он набрел на каких-нибудь доморощенных оккультистов-мистиков и узнал, как можно избавиться от своего недуга. Вот только променял шило на мыло и теперь попытался сделать это еще раз.
— А чего он тогда к нашим не пошел? Даже если поначалу он не знал, то потом уж точно должен был собрать информацию. Да и о Иосифе явно знал, раз переговоры планировались… Я думаю, одного только присутствия Бьянки любой засевшей в нем твари бы хватило.
Мне самому от нее убежать охота, чего уж там.
— Вот этого я тоже не понимаю, — почесала она затылок. — Может то чем он был одержим, не позволяло ему открыто обратиться за помощью. Сказать так точно не мог.
— А такое возможно?
— Разумеется, — кивнула моя напарница. — Некоторые духи могут наложить проклятья или заклинания на других и те физически не смогут рассказать о своей проблеме. Я как-то нашел одну девушку, которую темная превратила в старуху, так та каждый раз, когда пыталась попросить помощи теряла голос. Я смог ей помочь просто, потому что заметил изменения в облике в один момент и понял в чем дело. Причем такие штуки работают так, что, даже замечая странности с человеком, ты можешь просто забыть о них. Поэтому, скорее всего, никто из жертв и не забил тревогу до того момента, когда их начали жрать.