Оковы прошлого
Шрифт:
– Той ночью, - ответил я, - я должен был позаботиться о тебе.
Через несколько секунд Эйвери выглянула из-за угла, ее лицо выражало вопрос.
– Что?
– Той ночью, когда мы нашли тебя, - повторил я, глядя ей в глаза, - я должен был позаботиться о тебе…
– Честно, Куинн, мне не нужен герой, - заявила она. – Мне не нужен был герой тогда, не нужен и сейчас. Что мне надо – это кто-то, кто не боится касаться меня, учитывая обстоятельства.
Черт, вот оно. Она меня выгоняет. Яд в ее словах должен был остудить меня, но, несмотря на
– Я не хочу быть твоим гребаным героем, Эйвери. Тебе не надо опасаться этого. Но я сожалею, что не могу тебя защитить, показать тебе прямо сейчас, что я готов горы свернуть, чтобы обеспечить тебе защиту
На секунду черты ее лица смягчились. Ее взгляд встретился с моим, и я почти достучался до нее.
– А почему не сделаешь этого? – спросила она, возвращая свою чертову защитную стену обратно.
– Почему ты не схватил меня и не обнял своими большими руками? Потому что я испорчена? Потому что слишком хрупкая? Потому что ты боишься быть так близко к немощной?
– Нет… ничего подобного. Лишь потому, что я боялся. Боялся, что, если я когда-нибудь обниму тебя, то никогда не дам тебе уйти, - я вторгся в ее личное пространство, уничтожая дистанцию между нами.
– И это, черт возьми, пугает меня.
Я наблюдаю, как она сглатывает, ее тонкая шея такая соблазнительная, такая нежная.
– И сейчас?
– мои руки опущены по бокам, я не касаюсь ее, хотя каждая часть меня желает этого.
– Я все еще боюсь. Но я здесь, не так ли? Я буду тем, кто тебе нужен. Другом. Тем, в ком ты можешь быть уверена…
Она подняла руку. Затем коснулась пальцами шрама на своей губе.
– Думаю, мне нужно поспать, – она отвернулась от меня, и в этот раз я отпущу её.
Позволив Эйвери оставить за собой последнее слово, я ухожу. Я уже превратил все это в какой-то цирк, твою мать. Прежде чем за мной закрылась дверь, она прокричала: - Что за новые улики у тебя появились, Куинн? Ты все еще помнишь о них?
Я притормозил у ее порога.
– Мне нужно, чтобы ты определила, была ли жертва проституткой.
В ответ раздалась лишь давящая тишина. Расстояние между нами отзывалось болью в груди. Затем она появилась в гостиной.
– Это возможно, – сказала она. – В организме жертвы было обнаружено долгосрочное противозачаточное. А рубцы на стенках влагалища могут быть связаны с многочисленными сексуальными связями. Да. Я бы сказала, что вероятность очень велика, если у тебя есть дополнительные факты, подтверждающие это.
Я медленно кивнул.
– Ясно, спасибо.
– Это все, что ты хотел?
Ее вопрос сдавливает мою грудь, как тиски, разрывая легкие. Однако правдивый ответ здесь неуместен. Я прячу свои истинные чувства, просто ответив: «Да», - прежде чем закрыть дверь, покидая ее дом.
Самоконтроль и контроль окружения – то, что сохраняет мои инстинкты. Я завишу от них все время. Но с Эйвери чувство контроля ускользает от меня, ослабевает с каждой секундой.
Глава 5
Открытие
Эйвери
Когда
Было принято несколько решений, каждое из которых имело последствия, приводящие к новым событиям. Я привыкла представлять свою жизнь в виде лабиринта. Красивый, аккуратный и лаконичный лабиринт с изящными стенами из кустарника и тропинками. Я всегда была целеустремленной. Выбирая какой-либо путь, я всегда принимала окончательное решение.
Но в один мрачный день грозовые тучи накрыли мое идеальное творение, и колючие цепкие лозы начали оплетать его стены, пока те не обрушились, сломав лабиринт. Теперь я чувствую, насколько мне тяжело дышать, ступая босыми ногами по разбитым тропинкам, а изломанные ветви кустарника царапают мои лодыжки, пока я ищу выход.
Но выхода нет.
Я погрузилась в бесконечный водоворот. Круг за кругом. Кошмар, от которого я никогда не проснусь.
Который никогда не переживу.
Как я и сказала Куинну прошлой ночью, мне надо только пережить Вэллса. Затем, я смогу восстановить свою жизнь. Я еще раз найду себя.
Только это никогда закончится. И эта битва «бороться или прятаться», струящаяся по моим венам, в итоге поглотит меня заживо.
– Доктор Джонсон, думаю, вам стоит взглянуть на это.
Голос Джиллиан вырвал меня из моих нездоровых мыслей. Я выкинула из головы воспоминания о беседе с Куинном, напомнив себе, что он действовал из лучших побуждений, особенно учитывая, что он не знает всей правды о моем похитителе, после чего я обратилась к своему новому интерну:
– Что у тебя?
Она посмотрела в микроскоп.
– Я не уверена. Не уверена, что когда-либо видела подобное. Может, вы посмотрите?
Я сняла покрытые кровью перчатки и выбросила их в урну. Приблизившись к окуляру микроскопа, я закрыла один глаз. И меня вновь охватила паника, сердце забилось как бешеное. Я встала и повернулась к ней.
– Пока отметь это как неизвестное вещество.
Она напряженно свела брови, но кивнула: - Да, мэм. Должна ли я проинформировать детектива Куинна об этом открытии?
Я слышала, как гулко бьется пульс в моих ушах.
– Нет… пока нет. Сначала определим, что это такое.
Она выглядела встревоженной, так как по протоколу мы всегда должны сообщать о любых находках следствию, неважно, можем мы их определить или нет. В этом заключается работа судебного патологоанатома. Это его цель.
– Я приготовлю образец для отправки на экспертизу, - сказала она, взяв его в руки.
Она хороший интерн. Понимающая, старательная и амбициозная. Она не упустит это открытие. Будет нехорошо, если мне придется ее заменить другим интерном.