Окоянов
Шрифт:
Подходя к своему дому, девушка преобразилась. Ноги ее пошли медленной шаркающей походкой, на лице появилась гримаса боли, в глазах навернулись слезы.
Верунька сразу увидела, что подружка ее не в себе, подскочила к ней, усадила на постель, принесла воды и стала выспрашивать, что произошло.
Положив ей голову на плечо, Ольга со слезами рассказала о случившемся. Верунька слушала, затаив дыхание и даже приоткрыв рот. Закончив, Ольга сказала:
– Вот и пришла пора мне отсюда уезжать. Думала здесь счастье найти, а нашла беду. Тут мне теперь нельзя… Люди засмеют.
– Да ты что, неужели… А какой срок-то?
– Похоже, третий месяц кончается.
– Вот беда. Что же
– Нет, Веруня, я на это не пойду. Лучше сама утоплюсь, а такого не будет.
Ольга вытащила из сумки четвертинку и поставила ее на стол.
– Доставай снедь, какая есть. Горе горевать будем. А потом ты меня приголубишь.
Верунька расцвела и смачно поцеловала ее в губы.
Утром, расчесывая свои густые волосы, Ольга сказала, глядя в зеркало:
– А что если старики Седовы о моей беременности узнают, каково будет?
Хозяйка ничего не ответила, лишь с любопытством взглянула на квартирантку.
«Вот тебе и несмышленая девчушка», – подумала она. Но вслух сказала:
– Видно, Фелицатин приворот свое действие закончил. Может, еще попробуем?
– Обождем маленько. Вот если орелик мой и вправду скоро семью привезет, тогда мы попытаемся его от женушки отвернуть. А там уж я сама буду действовать. Так ведь оно надежнее будет, правда?
– Правда, правда, – рассмеялась Верунька, – какая ты у меня взрослая стала. Не узнать. Приехала к нам совсем снегурочкой. А сегодня – женщина, да еще какая. Я те дам!
А Антон тем временем спешил в Арзамас. Он должен был сговориться с Ксюшей о времени переезда в Окоянов. В назначенный день она будет его ждать с упакованными вещами, а он до того времени поставит в известность родителей и приготовит все для проживания семьи.
Ксюша встретила его радостной улыбкой. Она заметно похорошела в домашней обстановке, следы тифа почти исчезли. Волосы подросли, в глазах появился блеск молодой, полной желания жить женщины.
– Миленький ты наш, а у нас пироги с морковью. Папе выдали муку, и мы устроили праздник. Быстрее раздевайся, садись к столу.
Лиза приветливо махала ему рукой из столовой. Они быстро нашли общий язык и нравились друг другу. Особенно Антона трогало то, что девочка была похожа на мать.
Седов задержался в Арзамасе до обеда и возвращался к себе в том блаженном состоянии безоглядной влюбленности, которое испытывал здесь же много лет назад.
Он стоял в проеме паровозной кабины, вдыхал пахнущий угольной гарью воздух, смотрел на пробегающие мимо, налившиеся зрелой зеленью перелески, уходящие в синее небо поля, а душа его пела хмельную песню любви и благодарности кому-то тайному, кто подарил ему эту прекрасную, неповторимую жизнь.
18
Секретно
21.09.20 Заведующему политическим бюро при уездной милиции г. Окоянова
т. Седову А.К.
Нами рассмотрены Ваши предложения в отношении эсера Д.С. Булая, в дальнейшем «Пилигрим». Считаем, что в заявлении «Пилигрима» имеются специальные искажения и пропуски имевшихся фактов. Доверия советской власти он фактически не заслуживает. Принимаем меры по проверке его сношений с ячейкой РСДРП(б) 1916 г. на Дальнем Востоке. Однако из-за отсутствия возможностей, получение данных пока не предоставляется. В архивах губернского жандармского управления он значится исключительно как член СР. Описан дерзким и опытным боевиком. Лично привел в исполнение несколько агентов охранки. Весьма опасен. В том числе применяет оружие без колебаний. Был близким ассистентом реакционного вождя СР В. Чернова. Лично знающие его
Считаем преждевременно прекращать наблюдение за «Пилигримом». До окончания его проверки Вам надлежит приобрести осведомителя (желательно из числа близких родственников) и регулярно информировать секретный отдел о его действиях и умонастроениях. В случае проявления «Пилигримом» любых моментов контрреволюционной работы незамедлительно арестовать его и этапировать в губчека.
Нач. секретного отдела губчека
М. Фрумкин
– Хочу тебя обрадовать, Дмитрий Степанович. Наши с Алексеем аргументы возымели действие, и никаких мер к тебе приниматься не будет. Хотя, сам понимаешь, досматривать за тобой велено. Так что будем все вместе за тобой досматривать, – сказал Антон Мите, вызвав его к себе после получения ответа из Нижнего, – Начинай строительство. Может, и мне место письмоводителя подыщешь в своем ТОЗе, а то я что-то уставать начал.
– Отчего же письмоводителя, мы тебя и на высокую должность заведующего конным двором оформим. Таким людям у нас везде дорога.
– Митя, я теперь постоянно проворачиваю в голове наши разговоры. И чем дальше, тем больше появляется вопросов. Вот если бы Столыпину удалось провести реформы и остаться в живых, мне думается, Россия пошла бы другим путем.
– Возможно, ты прав. До гибели Столыпина была возможность завершить реформы и избежать втягивания в войну. Тогда, считай, в нынешнем двадцатом году Россия была бы уже сильнейшей империей в Европе, а то, может, и подальше. Как ты думаешь, сколько по этому размышлению у Петра Аркадьевича врагов было? Туча! Вот они и устроили на него настоящую охоту. Такую охоту, что уйти от смерти ему было невозможно. Так что, считай, убийство Столыпина стало поворотным моментом в нашей судьбе.
– А почему же твои эсеры за ним гонялись? Он ведь во многом вашу программу выполнял.
– Гонялись не столько эсеры вообще, сколько наши максималисты. Довольно маленькое ответвление партии. Но злые, черти. Только кроме них и другие желающие были со Столыпиным посчитаться. Вообще, таких сил было три. Первая – царский двор. Крупные помещики, что вокруг царя терлись, понимали, что реформы Столыпина отлучат их от кормушки. Они имели влияние на охранку.
– Вторая – наши максималисты. Им мало было реформ. Подавай все и сразу. Эти сопляки считали, что индивидуальным террором можно изменить правящий режим. Но покушение у них никак не ладилось, хотя они и получили море денег от зарубежных сил, которые боялись успеха столыпинской политики. Тут торчат уши зарубежных капиталистов, работавших через масонские общества.
Ну, и третья сила – кагалы. Этот политик был в состоянии пресечь приготовления к войне против России. А приготовления уже шли, и кагалы были готовы сделать свой вклад в них, лишь бы столкнуть царизм в эту пропасть. Убийство Столыпина и стало их вкладом. После его устранения в России уже не было силы, способной остановить военную катастрофу.
Поэтому, когда агент охранки, богатый еврейский мальчик Богров, застрелил Столыпина, стало ясно: кагалу надоело ждать результатов бестолковых попыток максималистов. Он купил начальника киевской охранки, а тот, в расчете на молчаливую благосклонность двора, создал своему агенту условия для покушения. Помнишь, какую свистопляску раскрутила тогда адвокатская коллегия и «прогрессивные» газеты в защиту Богрова? Это ли не свидетельство заговора?