Окраина. Дилогия

Валин Юрий Павлович

– В дом. И без стеснения, – прорычал Андрей, ловчась посильнее заехать босой пяткой в подбородок заворочавшемуся мужику. Хрустнула челюсть, мужик замычал, хватаясь за веник бороды.

– Без стеснения так без стеснения, – согласился Генка, подхватывая колун.

Собственно, тихо действовать уже никак не получалось. Ктото орал у флигеля, собаки на псарне словно взбесились, визжали бабы за оградой. В доме тоже было неладно – там глухо вопили, чтото упало с резким треском, зазвенело окно.

Андрей с

вилами наперевес бежал за Генкой к барским дверям. Кровь бурлила, даже боль в руках притупилась. Видимо, проснулись гены прадедушки, комсомольца первого призыва.

Генка поудобнее перехватил колун.

– Осторожнее, пальнут в упор, как в кандальников, – предупредил Андрей.

Генка злобно хохотнул.

Дверь с грохотом распахнулась прямо перед носом фээспешников. На ступеньки вылетело чтото небольшое и жутко воинственно настроенное. При ближайшем рассмотрении выяснилось: Мариэтта – босая, полуголая, в спортивном топикелифчике, неизменных оранжевых трусиках, но с громадным револьвером в руках.

– У вас, гражданин начальник, день Нептуна, что ли? – проорала осквернительница могил с теми же злобными Генкиными интонациями. – Бросайте трезубец, драпаем.

– К реке, – живо сориентировался Генка.

Мариэтта перепуганной белкой слетела с крыльца, Генка уже бежал вдоль дома. Андрей, вилы всетаки не бросивший, кинулся догонять. У конюшни топтались фигуры с кольями, но спешить наперерез пока не спешили. За спиной с грохотом распахнулись двери:

– Взять их, живо!!!

Мариэтта, ни мгновения не раздумывая, на бегу развернулась, вскинула револьвер. «Смитвессон» громыхнул. Понятно, что навыков у девчонки было ноль, да и почти полуторакилограммовая «пушка» была не по руке. Даже в дверь не попала: пуля разнесла фонарь над крыльцом, ступени осыпало осколками. Двери живо захлопнулись, изнутри невнятно закричали, грозя дыбой и петлей.

Беглецы проскочили за ограду. Впереди простирался длинный пологий спуск к реке. Сзади снова закричали, на этот раз грозно, – бахнул выстрел. Картечь с визгом пронеслась над головой. Мариэтта пискнула, споткнулась, проехалась по траве. Вовремя – второй заряд прошел точнее. Андрей подхватил девчонку, ставя на ноги:

– Мань, еще пробежаться нужно.

Капчага взвыла – на миг показалось, что ее картечиной зацепило.

– Да бегу я, бегу! Только не лапайте.

За спиной торопливо хлопали револьверные выстрелы. Ну, это ерунда – пули неопасно жужжали в вышине. Зато начали надрываться собаки.

Генка на бегу оглянулся:

– Блин, псовую охоту открыли. Белогвардейцы херовы.

– Крепостники мудацкие, – поддержала летящая степной козой Мариэтта. – Андрей, ты как?

– Нормально. Не отстаю же, – огрызнулся начальник. Колено действительно скрипело, но пока не предавало. Только берег приближался слишком медленно – яростный

лай за спиной накатывал куда быстрей.

– Сергеич, или «скользим», или дрессировать собачек придется, – заметил Генка, оглядываясь.

– Тут разве сконцентрируешься, – Мариэтта тоже оглянулась. – Занесет еще хуже.

– До воды добираемся, – прохрипел Андрей. – Огрызаясь…

– Понял, – Генка оглянулся, на этот раз оценивающе. – Мань, дайка ствол на секунду.

– Всегда грабите, – пожаловалась Мариэтта, но револьвер отдала.

За спиной лаяли и рычали – уже взахлеб, торжествующе. Дюжина поджарых борзых, следом два чуть отставших лохматых волкодава. За ними неслись с дюжину разномастных барбосов«дворян». Люди виднелись много дальше, еще у усадьбы. Фигура в мундире взмахивала рукой – исправник отдавал указания.

– Ген, пора, – скомандовал Андрей.

Мужчины разом остановились, Мариэтта проскочила по инерции еще шагов с десяток, затормозила, хватаясь руками за траву.

– У воды жди, – рявкнул Андрей. – Генка, с лохматых…

– А как же, – Генка припал на одно колено, утвердил граненый ствол «смитвессона» на сгибе левой руки.

Гвалт и лай вокруг стояли страшные. Настигшие добычу первыми борзые слегка растерялись – стоящий впереди человек помахивал вилами, двое других замерли, не выражая особого страха. Борзые рассыпались полукругом, заливались растерянным лаем. Но сзади тяжелым махом настигали волкодавы. Вываленные широкие языки, пасти в пене… Передний, черножелтый, разметав легких борзых, подлетел к людям…

Бах!

Тяжелая пуля снесла верх черепной коробки. Тяжелое тело покатилось к ногам Андрея, конвульсивно задергало лапами, все еще продолжая азартный бег. Не сообразившие, что случилось, борзые было рванулись вперед, – первую Андрей поддел на вилы и отшвырнул, кольнул другую – отскочила с жалобным визгом. Генка, не отвлекаясь, отвесил могучего пинка еще одной поджарой твари. Стволом револьвера вел второго волкодава – тот, умно прикрываясь борзыми, пошел полукругом, подобрался для прыжка… «Смитвессон» рявкнул чуть раньше – псина отлетела, тут же попыталась вскочить. Взвыла – перебитый позвоночник и задние лапы отказывались служить. За спиной тоже выли. Мариэтта на траве грызлась с белой борзой. Андрей двинул легкую псину в бок, тут же поддел под ребра крайними зубьями вил.

– А раньше никак было нельзя? – сварливо поинтересовалась осквернительница, тряся укушенной рукой.

– Прости.

– Ладно уж.

– Три патрона осталось, – сказал Генка, следя за откатившимися собаками. – Может, нам пора?

– Шестизарядный, значит? – прохрипела Мариэтта, поднимаясь. – Не потеряй. Мой ствол.

– Вот жмотина. Тебе сейчас отдать?

– По окончании, – девица лизнула кровоточащую руку. – Уходим?