Окраина

Литтл Бентли

– Еще лучше, – ответила Агафья по-русски.

Говорили они полушепотом. Саша спала у себя в комнате, и когда они туда зашли, то поняли, что она совсем не готова ехать или идти куда бы то ни было. Даже если они смогут незаметно выскользнуть из дома; даже если старая машина Семена окажется в рабочем состоянии и они найдут ключи от нее; даже если они смогут подогнать ее к дому, им все равно придется тащить Сашу буквально на себе. Было маловероятно, что Грегори не будет им препятствовать.

Агафье не нравилось, что Саша находится наверху, в своей спальне. Девушка сама захотела лечь именно там, сама выбрала эту комнату после того, как Джулия смазала и

перевязала ее ушибы и ссадины, но комната находилась слишком близко к входу на чердак, и это заставляло Агафью нервничать. Если им очень повезет, то Грегори не спустится, пока они не уберутся из дома или пока не поймут, как можно позвать на помощь.

А если им не повезет…

Агафья не хотела даже думать об этом.

Пока Джулия прикладывала ко лбу дочери холодный компресс, старушке пришла в голову одна мысль. Вместе с Адамом они отправились в гараж, нашли там стремянку и принесли ее в дом. Люк на чердак открывался только в одну сторону – вниз. Они уперли верх стремянки в люк, уперев другой ее конец в угол между стеной и полом так, чтобы заблокировать люк и не позволить Грегори спуститься. Адам понимал, для чего это все делается, но не сказал ни слова. Агафья не знала, о чем он думал в тот момент, когда они запирали его отца на чердаке. Ведь для подростка подобные действия были из ряда вон выходящими.

Вдвоем они спустились вниз, туда, где Тео в одиночестве сидела в гостиной, читала и слушала радио. Адам подошел к сестре, а Агафья посмотрела на свою невестку. Неожиданно ей в голову пришла еще одна мысль.

– Бери Теодозию и Адама, – сказала она по-русски, – и отправляйтесь… я не знаю куда. Только подальше отсюда. А мы с Сашей присоединимся к вам, как только у нее появятся силы идти.

– Она моя дочь, и я не могу ее оставить, – покачала головой Джулия. – А потом, что, по вашему мнению, случится, когда Грегори узнает, что мы от него ускользнули? Неужели вы думаете, что он будет спокойно ждать несколько дней, пока у Саши появятся силы, а потом беспрепятственно позволит вам двоим уйти? Нет. Если ему понадобится, то он сделает вас инвалидами. Он сделает все, что будет в его силах, чтобы вы не могли покинуть этот дом… – Женщина задумалась. – Уж лучше вы берите Тео и Адама, – предложила она, – а я останусь здесь с Сашей. Идите в дом вашего друга Семена. Нарисуйте мне, где он находится.

– Я должна быть здесь, – покачала головой Агафья. – Только я могу бороться с этой нечистью.

– Тогда мы все остаемся. Одних я детей не отпущу. Кто знает, что происходит на улице… А здесь мы по крайней мере знаем, с чем столкнулись. – Джулия посмотрела на потолок, но Агафья знала, что думает она о чердаке.

И о Грегори.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

Агафья улыбнулась, пытаясь подбодрить невестку.

– Не волнуйся, я смогу с ним справиться, – пообещала она.

Но внутренне старушка не была в этом уверена.

Совсем не уверена.

Джулия убрала все ножи из кухни, оставив только один, для себя. Агафья помогала ей обыскивать шкафы и полки, чтобы убрать оттуда любые предметы, которые можно было использовать как оружие. Вдвоем они старались укрепить дом. Все, что они находили, Джулия выносила на улицу и разбрасывала в траве по обочине дороги.

– Так будет лучше, – сказала она.

После этого никто из них на улицу уже не выходил.

Это был странный день. В городе всего лишь отключилось электричество, но сложилось такое впечатление, что по нему прошел

ураган, торнадо, и теперь город замер в ожидании следующего. Они чувствовали себя как в осаде.

Радио работало без перерыва, и в сумерки батарейки наконец сели. У них был какой-то запас, но Джулия хотела сберечь их для фонаря, и Агафья с нею согласилась. Без радио в доме стало тихо. Слишком тихо. Даже Грегори на чердаке затаился. Джулия нашла колоду карт и затеяла играть на кухне с Адамом и Тео, периодически вставая и проверяя Сашу.

Ничего этого не случилось бы, подумала Агафья, если б она вывела их отсюда вчера, прежде чем уйти к Семену, если б она взяла их с собой. Но ведь так можно продолжать до бесконечности: ничего бы не случилось, если б они вернулись в Калифорнию в прошлом месяце; если б кто-то из них вспомнил, что надо пригласить с собой Главного в Доме; если б они никогда не переехали в Макгуэйн; если б Грегори не выиграл в лотерею…

Агафья заснула после обеда, который они ели по очереди, на том же самом диване, а когда проснулась, в комнате была только Джулия. На столе догорала единственная свеча, и комнату заполняли тени неестественного вида.

– А где Адам и Теодозия? – шепотом спросила Агафья.

– У себя. Спят, – ответила Джулия.

– А почему они не спят здесь? – Сердце старушки наполнилось ужасом и раздражением. Как могла ее невестка так сглупить?

– Спальни запираются.

– И ты позволила Адаму подняться наверх?..

– Я сама почти все время провела там. С Сашей.

– Его надо было положить у меня в комнате.

Джулия заморгала и посмотрела на свекровь пустыми глазами. Было очевидно, что такая мысль не пришла ей в голову, и опять Агафья задумалась, насколько сильно дом может на них влиять, насколько их мыслительные процессы изменялись только потому, что они в нем находились.

В дальнем углу кухни мелькнула тень, которая не соответствовала колебаниям огонька свечи. Агафья схватила фонарь и быстро направила его в угол, но ничего там не обнаружила и вздохнула с облегчением.

Она выключила фонарь. Сердце у нее ныло, и она смутно припоминала, что видела какой-то сон, что ей приснился кошмар про banya.

Banya.

Что-то щелкнуло у нее в голове, и возникла связь, которая раньше не появлялась; и хотя она все еще не могла выразить этого словами, но Агафья вдруг поняла, что banya была не менее важна для всего происходящего, чем сам дом. И она подумала, а что, если именно banya является тем ходом, через который в город проникают, как там их назвал Адам, непрошеные гости? Может быть, это наступление можно остановить именно там?

Почему она не догадалась об этом раньше? Почему она была так слепа?

Агафья поднялась с дивана и взяла в руки Библию.

– Что вы собираетесь делать? – спросила Джулия.

Почти весь день они говорили только по-русски, так как не хотели, чтобы дети их понимали, и теперь, даже оставшись одни, тоже продолжали говорить по-русски.

Агафья взяла одну из свечей и поднесла ее фитиль к горящей свечке на столе.

– Я иду в banya.

Она сама испугалась того, что сказала. В ее устах это прозвучало слишком драматично и помпезно, но это действительно было драматично и действительно казалось ей очень важным. Кроме того, она чувствовала срочность и мощное желание проделать это немедленно, в эту самую секунду. Ей казалось, что у нее совсем не осталось времени и та возможность, которая перед ней открылась, сейчас закроется навсегда.